– Да, – прошёл, запинаясь о разложенные кухонные принадлежности.
– Слышал, что их начальник команды заявил. Антонин, блин, Водичка?
– Нет, Аркадий Николаевич.
– Требует третий матч, чтобы оопределить, кто победитель. У них в газете «Mlada fronta» разгромная статья вышла, что они тут водку пьют, а не в хоккей играют. Боятся домой ехать. Да там ещё вчера революция произошла, коммунисты к власти пришли во главе с Клементом Готвальдом. «Победный февраль» у них называется.
– Радоваться надо. Нам тоже эта непонятная ничья не нужна. Нужно победить, чтобы хоккеисты себя уверенно чувствовали. Кроме того, они ведь ещё какие задумки, ранее не показанные нам, применят, а мы это всё запишем на камеры.
– Дурак, ты зятёк. Хоть и умный. Правильно я Ваське сказал. Блаженный и есть блаженный. А если мы проиграем. Вон Романову под зад коленкой дали, за проигрыш мужчин на чемпионате мира по конькобежному спорту. А меня куда. Начальником лагеря на Колыму пошлют. И это ещё за благо. – потянулся Аполлонов к бутылке.
Вовка её нечаянно локтём уронил.
– Аркадий Николаевич, мы выиграем. Чуть помогите Чернышёву правильным советом.
Аполонов посмотрел на разлитую водку и крикнул:
– Тоня. Подойди, я тут уронил, – повернулся совершенно трезвый к Вовке и приказал, – ну, пойдём. Расскажешь, чего я тренеру посоветовать должен.
В кабинете мебель не тронули. Или ещё не тронули. Стоял и стол, и два стула.
– Садись, говори.
Сел. Сказал.
– Нужно поставить Третьякова с первой минуты и не менять, ни при каких обстоятельствах. Кончились игры и тренировки. Рубилово будет.
– Дальше.
– Скажите Чернышёву, чтобы каждые три минуты менял пятёрки полностью. Тоже при любых обстоятельствах. Скажите, что по часам проверяете.
– Смешно. Дальше.
– Я выйду в третьем периоде.
– А с башкой что? – генерал указующим перстом на бинты «указал».
– Ну, ещё раз зашьют. Да, нет, Аркадий Николаевич. Даже не болит уже ничего. Их послезавтра снимать собираются и так.