Глава 22
Похоже, она. Алексей, последний раз сверившись с картой, запрятал ее за пазуху и окинул взглядом дверь, которая, если верить Евгению и карте, должна была привести в комнату с заветной лестницей и тем самым шлангом, с помощью которого предстояло выкачать бензин из бензобака автомобиля в десятилитровую бутылку из-под воды, которую Алексей предусмотрительно взял с собой с крыши. На двери не было никаких опознавательных знаков. Ни номера кабинета, как на всех остальных дверях по пути сюда, ни таблички с надписью. Он попробовал провернуть ручку в надежде, что дверь открыта, однако замок оказался провернут на два оборота, и Алексей, не задумываясь, вышиб ударом приклада дробовика ручку вон, толкнув ногой открывающуюся от себя дверь. Рука, скользнув по стене, нащупала выключатель, и через секунду в комнате загорелся свет. Перед глазами Алексея возникло что-то среднее между кладовкой советских времен с полочками, прибитыми по всему периметру и ненужным хламом на них, и современным супермаркетом. Вещи, как товар, стояли на каждой полке, словно по алфавиту.
«Так и есть, подсобка».
Не закрывая за собой дверь, Алексей зашел внутрь и огляделся. Какая-то краска, веник, швабры, ведра, сложенные одно в другое, и прочая чушь. В самом углу стояла прислоненная к стеночке раздвижная лестница., а чуть выше, на одной из полок, он заметил небольшой резиновый шланг черного цвета, из которого обычно поливают цветы в саду. Шланг был смотан в круг и прихвачен ниткой, и Алексей надел его через плечо. Абсолютно никаких неудобств. Он подошел к лестнице и оценивающе приподнял ее одной рукой над полом. Двадцать килограммов, не больше.
«То, что доктор прописал».
Он взял лестницу свободной левой рукой, и выйдя из подсобки, не спеша двинулся по коридору к тому самому окну в правом конце здания, из которого вчера вечером они спускались по шлангу в столовую. Подойдя к окну, Алексей выглянул на улицу и, подмигнув тут же отреагировавшим визгами и рычанием на его появление тварям, выбросил лестницу в окно, добросив почти до забора. Лестница несколько раз перекувыркнулась, но не разлетелась, и Алексей, вздохнув, закрыл за собой окно, вытащив шланг, свисавший до окна столовой, в коридор и спустился на пол, облокотившись спиной о стену. На часах, которые любезно предоставил ему Евгений, стрелки застыли на отметке 7.44 утра. Через шестнадцать минут все начнется. По крайней мере, именно так они все задумали. В восемь утра Палыч с ребятами должен был начать свою часть постановки и стянуть на себя всех тварей, что болтаются вокруг больницы почем зря. И как только место под окном немного расчиститься, в игру должен вступить Алексей.
Вот так, незамысловато, просто и рискованно.
Леша уставился на свой дробовик. А ведь, если бы не Палыч, можно было и кинуть этих людей на крыше. Они расчистят себе ход, а ты сбежишь, не попрощавшись и даже не сказав спасибо. Даже не по-английски… по-свински.
«Пусть так, с тобой часто поступали по-человечески?».
Алексей хихикнул. А ведь, наверное, он так бы и сделал, кинул бы их ко всем чертям, если не Юра. Забавно было бы понаблюдать за их лицами, когда вместо автомобиля перед глазами маячат силуэты только этих существ. Как исчезает и тает надежда, словно пломбир на летнем солнце. За разочарованием. За выражением лица. А потом послать их всех и уехать отсюда куда подальше.
«К новой жизни, например,» - подумал Алексей.
Этот Евгений. Нелепое существо, которое трясется только за себя. Глупо верить, что он переживает за свою дочь больше, чем за себя самого. Почему? Потому что случись что с девчонкой – и что тогда будет с ним? Бедный, как же так! Одинокий отец, что он скажет матери, как теперь он будет жить… Эгоист. Думает только о себе.
«Урод,» - подумал Алексей.
Может быть, Даша была ни в чем не виновата, но… судьбу, как и родителей не выбирают.
Алексей скривился, вспомнив о супружеской паре. Игорь…
«Не хочу думать об этом пареньке».
За стремление всегда и во все времена можно было похвалить, но когда есть стремление, а не намек его показать. Когда есть желание что-то сделать и действия, а не жизнь в выдуманном напополам мирке с Инной, которая боится каждого шороха. Которая, не уважая обстоятельства, не уважает себя, избегая проблем, не уважает коллектив. Можно ли это понять? Другое поколение? Нравы? Взглянуть по-другому на это все?
«Можно, - подумал Алексей. – Если ты этого хочешь».
А зачем? Если как раз такой социум сожрал тебя и поглотил, искалечил тебе жизнь. Страх Инны, половинчатость Игоря, неопределенность Даши, эгоизм Евгения. Зачем понимать то, что чуждо? Что не живет в тебе, что, если примешь, будет паразитировать? Так, может быть, это страх?
«Что за бред».
ebooksa