— Слишком опасно, — резко произнес доктор Феррис. — Нельзя допустить, чтобы он появлялся близко к людям. Он может позволить себе, что угодно.
— Он должен сдаться, — упрямо сказал мистер Томпсон. — Должен присоединиться к нам. Одному из вас придется…
— Нет! — завопил Юджин Лоусон. — Не я! Видеть его не хочу! Ни разу! Не хочу, чтобы он заставил меня в это поверить!
— Что? — спросил Джеймс Таггерт; в голосе его прозвучала нота опасно дерзкой насмешки; Лоусон не ответил. — Чего ты боишься? — Презрение в голосе Таггерта звучало слишком подчеркнуто, словно чей-то более сильный страх побуждал его пренебречь собственным. — Во что ты боишься поверить, Джин?
— Не поверю этому! Не поверю! — Голос Лоусона представлял собой полурычанье-полухныканье. — Вы не можете заставлять меня терять веру в человечество! Нельзя допускать существования таких! Бессердечный эгоист, который…
— Превосходное вы сборище интеллектуалов, — с презрением отметил мистер Томпсон. — Я думал, вы сумеете поговорить с ним на его языке, но он нагнал на вас страху. Идеи? Где теперь ваши идеи? Сделайте что-нибудь! Заставьте его присоединиться к нам! Склоните на нашу сторону!
— Беда в том, что он ничего не хочет, — сказал Моуч. — Что мы можем предложить человеку, который не хочет ничего?
— Хочешь сказать, — спросил Киннан, — что мы можем предложить человеку, который хочет жить?
— Замолчи! — завопил Джеймс Таггерт. — Почему ты это сказал? Что заставило тебя это сказать?
— Что заставило тебя вопить? — спросил Киннан.
— Замолчите все! — приказал мистер Томпсон. — Вы мастера сражаться друг с другом, но когда доходит до сражения с настоящим человеком…
— Значит, он и над вами одержал верх? — крикнул Лоусон.
— Да замолчи ты, — устало сказал мистер Томпсон. — Он самый несговорчивый тип из всех, с какими я сталкивался. Вам этого не понять. Поразительно твердый… — в голосе его послышалась нотка восхищения. — Поразительно твердый…
— Как я объяснял вам, — небрежно протянул доктор Феррис, — существуют способы убеждать несговорчивых типов.
— Нет! — крикнул мистер Томпсон. — Нет! Заткнись! Не хочу слушать тебя! Не хочу слышать об этом! — Руки его неистово задвигались, словно разгоняя что-то, чего он не хотел называть. — Я сказал ему… что это неправда… что мы не собирались… что я не… — Он затряс головой так, словно его слова представляли собой некую беспрецедентную форму опасности. — Нет, слушайте, ребята, я хочу сказать, что нам нужно быть практичными… и осторожными. Чертовски осторожными. Это дело нужно улаживать мирно. Мы не можем позволить себе восстанавливать его против нас… или причинять ему вред. Не дай бог с ним что-то случится. Потому что… потому что, если погибнет он, погибнем и мы. Не заблуждайтесь на этот счет. Если он погибнет, нам конец. Вы все это понимаете.
Он оглядел лица окружающих; они это понимали.
На другое утро мокрый снег падал на материалы первых полос газет, где сообщалось, что конструктивное, мирное совещание между Джоном Голтом и лидерами страны накануне днем привело к созданию «Плана Джона Голта», который вскоре будет опубликован. Вечером снежинки падали на мебель в жилом доме, передняя стена которого обвалилась, и на толпу людей, молча ждавших у окошка кассы завода, владелец которого исчез.
— Фермеры Южной Дакоты, — доложил Уэсли Моуч мистеру Томпсону на другое утро, — идут маршем к столице штата, сжигая по пути все правительственные здания и все дома ценой больше десяти тысяч долларов.
— Калифорния охвачена беспорядками, — доложил он вечером. — Там идет гражданская война, если только это гражданская война, в чем, как будто, никто не уверен. Они объявили, что отделяются от Союза, но кто сейчас находится у власти, никому не известно. По всему штату идут вооруженные столкновения между «народной партией», которую возглавляет Мамочка Чалмерс со своими поклонниками соевого культа Востока и какой-то организацией «обратно к Богу», которую возглавляют несколько бывших владельцев нефтепромыслов.
— Мисс Таггерт! — простонал мистер Томпсон, когда Дагни вошла на другое утро в его номер, приехав по вызову. — Что нам делать?
ebooksa