— Не все ли равно? Техники сейчас пруд пруди! Пошел отсюда! Здесь тебе не Вашингтон! Я порвал с этими непрактичными мечтателями в Вашингтоне! Они ничего не добьются, торгуясь с этим радиопризраком и произнося речи! Действие — вот что нужно! Прямое действие! Проваливай, док! Твоя песенка спета!
Мейгс зашатался, то и дело хватаясь на рычаги «Ксилофона». Доктор Стэдлер понял, что он пьян.
— Не касайтесь этих рычагов, кретин!
Мейгс невольно отдернул руку, потом вызывающе указал ею на панель.
— Я буду касаться всего, чего захочу! Не учи меня, что делать!
— Отойдите от панели! Убирайтесь! Она моя! Понимаете? Это моя собственность!
— Собственность! Ну и ну!
Мейгс издал короткий смешок, похожий на лай.
— Я изобрел «Ксилофон»! Я создал его! Я сделал его возможным!
— Ты? Ну, что ж, док, большое спасибо. Большое спасибо, но ты больше нам не нужен. У нас есть свои механики.
— Вы хоть представляете, что я должен знать, чтобы сделать его возможным? Вы не смогли придумать ни единой его трубки! Ни одной задвижки!
Мейгс пожал плечами.
— Может быть.
— Тогда как смеете думать, что можете им владеть? Как посмели явиться сюда? Какое имеете на него право?
Мейгс похлопал по кобуре.
— Вот это.
— Слушайте, пьяный олух! — выкрикнул доктор Стэдлер. — Вы отдаете себе отчет, с чем играете?
— Не разговаривай так со мной, старый болван! Кто ты такой, чтобы так обращаться ко мне? Я могу голыми руками свернуть тебе шею! Ты знаешь, кто я?
— Испуганный бандит, утративший способность соображать!
— Ах, вот как? Я — босс! Босс, и меня не остановит старое пугало вроде тебя! Пошел отсюда!