Инфицированные

Перри покачал головой. Нет, пусть этим займутся доктора, пусть сами все вычистят!

Край раковины располагался на уровне пояса. Перри потянулся к мошонке, чтобы подтянуть ее вверх и положить на стойку, но когда пальцы коснулись ее, он инстинктивно отдернул руку, как будто случайно схватил гремучую змею.

Ощущения получились странные: мошонка не мягкая и податливая, а плотная, покрытая коркой, раздувшаяся, с инородными буграми.

СТТТТОЙ СТОП СТОООО

ТЫ НЕ МОЕЕЕЕШЬ

НЕТ НЕТ НЕЕ

Голос Треугольника отчаянно дрожал — то ли потому, что он последний в его теле, то ли потому, что в крови еще достаточно тайленола, то ли и то, и другое вместе. Да и не важно. Перри вновь протянул руку вниз, готовый ощутить эту дрянь, и положил мошонку на край мойки.

Ничего страшнее он в жизни не видел.

По щекам покатились слезы. Раз или два во время самоистязаний из глаз его начинали литься слезы, но на сей раз слезы были другими. Перри плакал от разочарования и страха, как мужчина, который потерял все.

Ни один доктор в мире ему не поможет.

На этот Треугольник Перри не смотрел несколько дней — с тех пор как вытащил маленькую белую штуку из бедра. И яйца с тех пор не проверял. Ни разу. Если бы он это сделал, если бы увидел, то, возможно, вообще не стал бы бороться.

Треугольник разросся до невероятных размеров. Под кожей он казался почти черным. Его голова вздымалась, как маленькая пирамида. Большая часть волос на лобке выпала, осталась голая, незащищенная кожа. Левое яичко скрывалось где-то под Треугольником, правое едва виднелось под его краем. Член торчал под каким-то неправильным углом — Треугольник вырос как раз у его основания. Для ткани, прикреплявшей пенис к телу, почти не осталось места, и он выглядел так, будто вот-вот оторвется, вытесненный разросшимся Треугольником.

И это еще не самое плохое.

Под кожей из граней треугольной пирамиды, выросли черные щупальца — как у Толстухи. Одно огибало правое яичко. Другое змеилось по внутренней стороне бедра — уродливое, пульсирующее щупальце, похожее на черный жгут.

А последнее?

Последнее добралось до пениса, заползло в него, натянуло кожу и несколько раз обвило.

Обнаженное тело Перри содрогалось от ужаса. Он знал, что не сможет этого сделать, не сможет отрезать себе член и яйца. Мерзкие твари победили. Да пошло оно все!.. Перри нагнулся вперед и схватил с подставки один из зазубренных ножей. Положил руку на раковину, ладонью вверх, и прижал острие ножа к запястью. Где-то он слышал, что нужно резать вдоль руки, а не поперек.

— Что это ты делаешь, парень? — спросил голос отца.

Слезы Перри капали в раковину, рыдания сотрясали тело. Он взглянул в зеркало, в котором снова вместо собственного отражения увидел обтянутое кожей лицо отца. Глаза Джейкоба Доуси налились кровью, губы растянулись настолько, что не двигались, когда он говорил, — от него остались только кожа да кости, потому что все мышцы на теле сожрал Капитан Рак.

— Прости, папочка, — сквозь слезы выдавил Перри. — Но я не могу. Не могу этого сделать. Я хочу покончить с собой.