Петр решительно прервал Катю:
– Катя, как я уже сегодня вам и говорил, я хочу все это передать в местный детский дом. Сможете подготовить необходимые бумаги, пока я в Н-бурге?
Катя несколько секунд помолчала. Увидев ее растерянный вид, Петр предположил, что она немного озадачена его решением, и не совсем понимает, как можно отдавать такое наследство целиком и полностью.
– Да без проблем, – выговорила, наконец, Катя, – думаю, что к тому моменту, как закончатся похороны, я уже все подготовлю. Давайте сделаем так. Завтра, часа в два дня, подъезжайте сюда, в этот же кабинет – заберете кое-какие документы. Потом вам придется сходить в пару-тройку организаций, поставить там подписи и печати. Здесь недалеко, все эти организации находятся на Центральной улице или рядом с ней. Если не завтра, то – послезавтра точно, мы с вами все завершим. Детский дом у нас тоже один, так что выбирать вам не придется.
Катя вдруг запнулась и густо покраснела.
«Вот это я выдала – «детский дом у нас тоже один». Дескать, что детский дом, что морг, мне все едино. Вот уж точно – язык мой – враг мой… Петр наверняка подумает, что я какая-то городская сумасшедшая, со странноватым, циничным чувством юмора…»
Она мельком посмотрела на Петра, пытаясь по выражению лица понять его реакцию на эту нелепую фразу. Но тот сейчас сидел с абсолютно невозмутимым видом, как будто вообще не слышал последней фразы. Немного успокоившись, Катя взяла листок бумаги и начала писать адрес.
В свою очередь, тоже мельком поглядывая на Катю, Петр сейчас думал о другом. Абсолютно независимо от его воли, ему с каждой минутой все больше и больше нравилась эта бойкая симпатичная девушка.
«Красивая, стройная… Со своеобразным чувством юмора… Интересная девушка…»
Однако кое-что его все-таки настораживало. А именно – все эти внезапные заминки и секундная немота, которые случались у Кати после того, как он, начиная с их утреннего телефонного разговора, пытался выяснить у нее хоть какие-нибудь подробности о Веронике.
«Но хоть что-нибудь я же должен узнать о том, как именно погибла моя родственница? Я же вообще ничего не знаю. Что это еще за тайны…», – думал Петр, пока Катя писала на листочке адрес морга, – «интересно, попытается ли Катя увильнуть от ответа на такой вопрос?»
– Катя, а где погибла Вероника? Далеко отсюда?
– Совсем рядом, – Катя опасливо посмотрела на красно-коричневые шары, обладательницы которых до сих пор так и не появились над своими столами, приблизилась к Петру, насколько ей позволил стол, и, обдав его приятным ароматом духов, очень тихим шепотом продолжила:
– Это произошло тоже на Центральной улице. Когда вы к нам шли сейчас от своей гостиницы, то проходили как раз через это место. Когда пойдете обратно, то после Драмтеатра увидите перекресток. Помните его?
– Прекрасно помню, недалеко от этого перекрестка я от газеты убегал…
– Что?!
– Я хотел сказать, что я там газетный киоск видел…
– Да, на противоположной стороне там действительно стоит газетный киоск. Ну вот, после перекрестка пройдете два дома и напротив третьего дома, в котором расположился магазин женского белья «Аэлита», сразу же увидите толстый бетонный столб. На нем и висел тот самый щит, который вчера упал на Веронику. Столб стоит почти на середине расстояния между нашей соцслужбой и вашей гостиницей.
Словно услышав, что Катя о чем-то шепчется со своим посетителем, шары внезапно изменили свое поведение – они очень нервно задвигались, дергаясь то вправо, то влево, то вверх, то вниз, как будто хотели выскочить из своего укрытия и что-то сказать. Заметив нервозность шаров, Катя перестала шептать и громко сказала:
– Ну что, Петр, вроде бы я вам все рассказала. Теперь отдыхайте с дороги, а завтра я вас жду здесь в два часа.
ebooksa