Он уважительно подхватил Петра под локоть и, провожаемый недоуменными взглядами своих подчиненных, подвел его к могиле.
– А че… Нормально вроде…, – сохраняя удачно подобранный имидж, и еще до конца не веря в свое спасение, Петр нехотя вынул руку из-за пазухи, пошарил в кармане джинсов и, вытащив пару крупных купюр, протянул их бригадиру:
– За работу.
Бригадир понял, что напряженная ситуация исчерпана. Слегка дрожащей рукой он взял деньги и засунул их под кепку. После этого он вытащил из кармана куртки пачку папирос, закурил сам и протянул пачку Петру:
– Благодарствуем. Сам-то откуда будешь?
Вытянув из пачки папиросу, Петр прикурил ее от зажигалки бригадира:
– Из Москвы. Вот – с дальней родственницей приехал попрощаться.
– Как там Белокаменная поживает?
– По-разному. В основном неплохо. Че с ней будет-то.
Мужички напряженно посмеялись.
Бригадир вдруг посерьезнел:
– Так она родственница твоя, говоришь? Ты не верь тем бредням, что болтают о ней местные. Ерунда это все… Слухи…
Петру показалось, что бригадир хочет рассказать еще что-то очень важное.
– Слухи?.. – неопределенно проговорил он, пытаясь подстегнуть бригадира к рассказу.
– Тут вот в чем дело…, – начал было говорить тот, но перед этим мельком взглянул на своих работников.
Те тоже внимательно слушали, злобно посматривая то на него, то на Петра. Передумав рассказывать о Веронике, бригадир опустил голову, вздохнул и продолжил:
– В общем, заговорились мы. А нам, ведь, идти надо. Работать. На другой конец кладбища. Ты дорогу-то к воротам найдешь?
– Думаю, что найду… Но машина, кажется, уже уехала…, че-то…, – разочарованно ответил Петр, поняв, что сеанс разговора по душам закончен и о Веронике он больше ничего не услышит.
– Ты двигайся по той же дорожке, по которой пришел. Как выйдешь из ворот – пойдешь прямо, никуда не сворачивая, до шоссе. Перейдешь шоссе, а на той стороне сразу же увидишь остановку. Раз в час ходит автобус до Н-бурга. Доберешься как-нибудь. Ну, бывай…
– Бывайте…