— Сюзан, иди сюда немедленно! — требовал один голос. Откуда он?
— Не теряй время, детка, скоро польет дождь, — говорил другой.
— Мне так одиноко… у вас нет похожего чувства? — спросил еще кто-то. — Здесь очень темно!
— Иди сюда, прелестная девочка. Люблю таких, — послышался новый голос.
Они все заговорили одновременно.
Сюзан побежала и споткнулась о большой камень с ангелом. Лежавший внизу человек (она поняла, что это Уильям Прентис) не мог спокойно спать. Его руки были красными, он бешено ворочался. По всему ряду люди начали подниматься из могил.
— Спите! Ложитесь спать! — кричала Сюзан.
Они тянули к ней руки.
— Выпусти… выпусти нас!
Выбежав с кладбища, девочка бросилась домой. Пробегая по улицам, она слышала все, о чем говорили в домах: «Он с другой женщиной!»; «Завтра мой день рождения, а мы ссоримся!»; «Она вечно спит ко мне спиной, будто у меня изо рта пахнет»; «Ненавижу школу!»; «Бывало у тебя такое ощущение, что ты наблюдаешь за своей жизнью, видишь все глупости, но ничего не можешь с этим поделать? Кажется, моя жизнь принадлежит кому-то другому».
Сюзан зажала уши и понеслась по улице, тараторя детские песни. Кто-то, возможно, видел ее, слышал, что она разговаривает сама с собой, но ей было все равно. Голоса не умолкали.
Когда Сюзан пришла домой, мама чуть не задушила ее в объятиях.
— Я так испугалась, девочка моя! Мы везде тебя искали, я весь город объездила. Милая, что случилось?
Сюзан потребовалось меньше секунды, чтобы почувствовать, что слова матери пусты, на самом деле она так не думала.
— Я спала… потом проснулась.
— О, дорогая, — проворковала мама, крепче сжимая ее. — Больше никогда не пугай меня так!
Отец поставил маленькую Лиз на пол. Он всегда был в роли посредника между Мэри и Сюзан, видевшую внутри него слабость, с помощью которой страдающие души нашли в нем пристанище. Сам он об этом не догадывался, но из-за бремени причинял Сюзан боль. Мать знала, но отказывалась верить.
Сюзан отчетливо видела свою линию жизни — все вероятное и неизбежное. Женщина солгала ей, рассказав только о плохом. Неудивительно, ведь она больше ничего не понимала в жизни. Но ведь было и много хорошего, даже в Бедфорде! Хотя все чаще Сюзан видела свою неминуемую погибель от неутоленного голода, и это приводило ее в ужас.
Отец осмотрел ее с ног до головы, повернул, изучая каждый дюйм. Он весь трясся, в глазах стояли слезы.
— Тебя кто-то обидел? — спросил он.