— Милая, у нас и так проблем достаточно! А ты терзаешь себя. Вон сходи лучше в подвал — там полный бардак. Наведи чистоту.
Лиз покачала головой.
— Я просила Бобби отвезти меня к ней сегодня. Мы уже год не виделись. А ты давно общалась с Сюзан?
Мэри наклонилась к дочери — так близко, что чувствовала запах мыльной пены на ее коже.
— Элизабет Ребекка Мэрли, я больше ничего не желаю слышать. Вам ясно?
Лиз нахмурилась. В глазах вспыхнули злоба и ярость, испугавшие Мэри. Чужой взгляд, как будто внутри девушки поселилось что-то, готовое выйти на поверхность, когда мать будет меньше всего ожидать. Оно выберется и затмит ее.
— Ты хоть раз позвонила ей с тех пор, как папа умер? Нет, конечно! Домой просила вернуться? Как же! Пусть живет себе на помойке, как тогда, в подвале! Ты даже помочь ей не хочешь, потому что тебе плевать!!!
Мэри хотела дать Лиз пощечину, привести ее в чувство. И заткнуть.
— Все, замолчи! Ты видела плохой сон. Теперь его нет.
— Она что, умерла для тебя? Так выброси ее вещи, как папины! И мои заодно.
Мэри схватила дочь за плечо и сильно сжала. Лиз вздрогнула, не понимая, как ей повезло: мать еле сдерживалась, чтобы не ударить ее.
Лиз побагровела.
— Мама, взгляни на мою шею! — кричала она. — Что это, по-твоему?!
Мэри еще сильнее надавила. Большой палец уперся в ключицу, и девушка завизжала от боли.
— Ты расчесала кожу во сне. Ты постоянно это делаешь.
— Нет!
— Да.
По молчанию Лиз Мэри поняла, что успешно идет к цели.
— Тебе стоит быть осторожнее с воображением, дорогая. У твоего отца в роду были сумасшедшие.
Дочь смотрела на нее, понемногу остывая. Она расслабила плечи, опустила голову и вздохнула.