Хранитель

— Вообще-то у меня ай-кью всего сорок пять, — сказала она. — Все думали, что я даже одеваться не смогу сама. Только в прошлом году научилась.

Бобби нахмурился — так сильно, что казалось, сейчас встанет и уйдет. «Классно, — подумала Лиз, — со мной хочет пообщаться молодой человек, а я корчу из себя умственно отсталую. Супер! Неудивительно, что у меня нет друзей!» Секунды через две Бобби понял шутку и рассмеялся.

Затем он придвинул стул ближе к ней и начал излагать свои теории: о среднем классе, ворующем идеи повстанцев, о преобладающей идеологии, сохранившей статус-кво, и что те, кто борется против нее, победят, но не надолго. Раньше, продолжал он, название «Лихорадка субботнего вечера» носило сборище обреченных итальянских католиков, а теперь что? Больные фанаты группы «Bee Gees» превратили его в гимн мировой поп-культуры. Потом Бобби затронул тему пострадавших рабочих фабрики «Клотт». Он говорил и говорил, безумно жестикулируя. Вены на шее вспухли. Он так напрягся, что Лиз чуть не захохотала.

Поначалу она чувствовала себя глупо, не зная, о какой «Лихорадке» идет речь. Но затем поняла суть его проблемы — друзья. Точнее, их отсутствие. Бобби говорил не переставая уже целый час, и ей стало жаль его. Лиз представила на своем месте Стива Маккормака, который вряд ли бы стал слушать. Ребята смеялись над ним не из-за внешности, а просто потому, что он — Бобби Фулбрайт.

— Детки, пора домой, — сказала миссис Уиллоу, выключив свет над стеллажами.

— Де-етки… — промычал Бобби, неудачно подражая ее жеманному голосу.

Он очень старался казаться задирой, но был, пожалуй, слишком мил для этой роли.

Подбросив Лиз до дома, он предложил ей встретиться завтра, в пятницу. «Да!!!» — тут же ответила она. Девушка в сильном волнении выскочила из машины и захлопнула дверцу, забыв попрощаться.

На следующее утро во время урока английского Бобби не разговаривал с ней. Повернувшись к Стиву Маккормаку, он донимал его вопросами вроде «Что ты делаешь в выходные? А? Ну что?» и делал вид, что не замечает сидевшую перед ним Лиз.

Она решила позвонить ему вечером, чего при обычных обстоятельствах никогда бы не сделала. Лиз вообще была не очень общительной и не знала даже, какой повод придумать. В конце концов она решила: ей не понравилось поведение Бобби на уроке и надо выяснить отношения. Она скажет, что он — ничтожество и своим поведением подтвердил ее подозрения.

На самом деле для звонка была и другая причина — страх остаться дома. В этот день как раз начался дождь, и только представив себя запертой в четырех стенах в одиночестве, Лиз подумала, что пойдет на свидание даже с Чарли Мэнсоном.[5]

Когда на другом конце провода взяли трубку, Лиз не потрудилась поздороваться или хотя бы уточнить, с кем говорит.

— Мы сегодня встречаемся? — выпалила она.

Он вздохнул, и Лиз поняла, что совершила ошибку. Стоило сразу сказать, что он ей безразличен. Несмотря на громкие слова, Бобби оставался пустышкой. Интересно, он хоть знал, что все его таким считали?

— Э-э-э… ну… в восемь часов пойдет? Я заеду за тобой.

Ровно в назначенное время Фулбрайт подъехал к ее дому. Мама сказала, чтобы Лиз ждала на лестнице. «Так ведут себя взрослые опытные люди: подробно расспрашивают кандидата в ухажеры, пока дочь завершает туалет. Поскольку отца твоего больше нет, заняться этим придется мне». Стоя в дверях, Мэри задавала Бобби вопросы типа: «Скажите, кто будет платить за ваше обучение: колледж или родители?»

Когда Лиз наконец спустилась (она знала, что, если мама отстанет от Бобби и отправится за ней наверх, он тут же рванет обратно к машине, оставив в двери дырку в форме своего тела), парень смерил ее взглядом. На секунду Лиз словно оказалась на его месте, увидела себя со стороны: уродливая сестра Сюзан Мэрли, одетая в обработанные кислотой, неприлично обтягивающие джинсы «Джордаш» из секонд-хенда. Ягодицы в них выглядели как две злые собаки. На глазах — толстый слой карандаша, которым Лиз не умела пользоваться.

Они сели в машину. Прежде чем включить зажигание, Бобби еще раз внимательно посмотрел на Лиз. По его имиджу (темные волосы, гладкая кожа, как у юнца) она поняла, что Бобби из тех мальчиков, которых приводишь домой показать маме с папой. Такие, как Фулбрайт, испытывают жалость к девушкам-аутсайдерам, но ни за что не станут встречаться с ними. «Поехали в Корпус Кристи, фильм посмотрим», — скажет он сейчас. В самом кинозале он сложит куртки на кресло посередине — мол, нужно пространство для ног. После отвезет ее домой со словами: «Только давай не будем никому говорить, ладно?»

Лиз порывалась объяснить, что не очень-то и напрашивалась на свидание. Ей просто хотелось иметь друга. Но она молчала, и тут почему-то на глаза навернулись слезы. Бобби нарушил тишину:

— Твоя мама всегда так встречает парней?