— Документики-то подлинные? — накидывал варианты Вася.
— Разумеется. Уже везде позвонил, везде пробил. И больница подтвердила, и полиция. Да и акт идентификации подделать невозможно в принципе.
— А, может, это… Нет дворянина — нет проблемы? Он где сейчас?
— У нас в карцере сидит. Вон, полюбуйся.
На мониторе был хорошо виден каменный мешок и в нем почти что голый пацан, одетый лишь в одноразовые трусы, белые носочки и пляжные шлепки.
— Засранец! Другой бы на его месте рыдал, матерился или на двери кидался, а этот медитирует!
Вася хлопнул себя по колену и на эмоциях перестарался.
— Вот, млин, гад!
Он потер ушибленное место.
— Так что, этот шибздик не только дворянин, но еще и одаренный?
— Как видишь.
— Ну так тем более. Придушить куренка, и дело с концом.
— Эх, Вася-Вася!
Директор Воронежского филиала ИГА открыл встроенный в стол сейф и вынул оттуда початую бутылку коньяка.
— Твоя проблема в том, — продолжил он, — что ты не владеешь всей полнотой информации.
— И что же такого я еще не знаю?
— А того, что сегодня в столичном Архиве некто пытался переписать на себя имущество парня, используя его старый идентификатор. Тот самый, который сегодня утром был заблокирован в момент проведения идентификации. По таким случаям, сам знаешь, безопасники землю носом роют. А этот самый акт идентификации, — он похлопал по лежащему на столе радужному бланку, — был засвечен на всех камерах наблюдения в фойе. И эти записи наверняка уже местная СБ отправила в Москву. Ты понимаешь, что это означает?
— Еще бы! — угрюмо ответил Прончищев. — Это фиксирует факт появления пацана в нашем филиале с актом в руках. И если он пропадет, или даже простудится в карцере, с нас спросят по-полной.
— Вот именно. Если этот, — директор заглянул в акт, — Песцов Олег Иванович опамятеет, да на нас в суд подаст, то запросто можем должностей лишиться. А если хорошего адвоката наймет, то нас из штанов вытряхнет и по миру голыми пустит. И хорошо, если без каторги обойдется. Песец, как говорится, подкрался незаметно.
— Тогда нужно сопляка звать сюда, извиняться, компенсировать ущерб в разумных пределах и сделать это максимально быстро, чтобы сегодня же он от нас свалил.