При слове «мука» жадность перекосила физиономию тетки, да так, что Володе опять стало страшно.
— Ну а если и правда электричество отключат? Тогда как?
— Мы и при керосинке можем…
— Керосин — тоже горючка. Если и его не будет?
— Ну что пристали? Проживем и без света, по-тихому…
— И без угля проживете?
— Без угля… — минута задумчивости. — Нет, без угля не проживем.
— Вот видите. А дрова вместо угля заготовить — их тоже надо возить…
— Никогда мы дровами не топили, только углем…
— Тогда уезжать надо отсюда!
— Так ведь не на чем.
— Тьфу ты! У вас получается, что везде безнадега, делать нечего и ни здесь жить, ни уехать никуда нельзя. Что же делать?!
— А ничего не делать. Может, потом что-то сделается, и получше…
— Что именно?
— А кто его знает?
Помолчали. Тетка наблюдала за Володей без особого даже интереса, без каких-то ярких эмоций. Просто надо же на что-то смотреть, и само собой смотрится на самое яркое, самое подвижное пятно вокруг, в достигаемых глазом пределах. Так лягушка реагирует на движущихся насекомых, не реагируя на все неподвижное вокруг. Тетка могла бы стоять и смотреть так, наверное, довольно долго.
— Ну ладно, я пройду до Тигилеевых… Говорите, пятая изба отсюда?
— Пятая… что?
— Пятая изба… Ну, пятый дом.
— Ах, дом… Ну да, пятый дом, отсюда видно.