Был я священником[5] в большом селе в километрах 50-ти от Киева. В том же самом селе находился спиртовой завод, где работал бухгалтером человек, с которым мне дела иметь не приходилось: он был неверующим, а я — священник. Что у нас общего? Но слыл он человеком холодным, бессердечным… Умер этот бухгалтер (как-то внезапно умер), и похоронили его, конечно, без меня, по гражданскому обряду.
Прошло какое-то время, летом это было, возвращаюсь домой часам к шести, а жена мне и говорит.
— Иди в залу, бухгалтерша там ждет тебя — давно дожидается.
Подивился я — что ей от меня понадобилось? Вхожу в зал, здороваюсь.
— Зачем пожаловали? — спрашиваю.
— Помогите, батюшка! — говорит. — Муж мой, умерший, начал ко мне по ночам приходить.
И рассказывает, что спустя всего несколько дней после похорон, муж ночью появился во дворе дома, где она живет. Первые ночи ходил только по двору, молча. Другие ночи к цепной собаке подходил. Потом стал заходить в дом и вчера сказал ей, что он скоро и ее возьмет с собой на кладбище…
Рассказывает, волнуется; видно, и страшно ей и не знает, что предпринять… И еще припомнилось, люди сказывали, при муже-то ей не сладко жилось…
— Ладно, — говорю, — что смогу — сделаю. Хоть и поздновато, прихватил, что нужно, и пошли на кладбище. Совершил над могилой отпевание; и есть в нем такая часть — опечатыванием могилы называется. Вот на это опечатывание могилы я крепко надеялся… Потом пошли на квартиру вдовы. Там я освятил воду и обрызгал все окна, двери и пороги и крепко наказал вдове, что если случится такое, что он все же придет, не открывать ему, как бы он там ни стучался.
Впоследствии вдова мне сообщила, что в первую ночь после моего ухода покойник все же пришел, ходил по двору, но не мог самостоятельно проникнуть в квартиру. Он долго стучал, наконец, ушел и с тех пор больше не появлялся.
Место происшествия — Семипалатинская область, Жарминский район, станционный поселок ст. Жарма Турксиба. Время — 1938–1939 гг. По просьбе племянницы не называю фамилии тети, которая теперь живет в Магнитогорске. Ее муж служил стрелочником и был зарезан поездом. При жизни он был хорошим мужем, любил жену. После того как его похоронили, сразу же начал появляться во дворе и в сарае, где жена доила корову. При жизни он охотно отдавался хозяйственным делам и после смерти сохранил к ним интерес. Он вступал в длительные беседы со своей женой, и последняя перестала его бояться. Иногда они разговаривали по утрам во время дойки. Звуки разговора доносились до слуха посторонних лиц, и те спрашивали вдову:
— С кем это ты там разговариваешь?
Но если посторонние лица во время таких разговоров входили в сарай, где протекала беседа, они видели только одну вдову покойного, а сам он для посторонних оставался невидимым. Так продолжалось некоторое время, и ничем вампирическим потусторонний гость себя не проявлял. Но вдруг он потребовал, чтобы жена прислала на кладбище табаку и притом при непременном условии, что табак этот должен принести его же сынишка, которому в то время было около пяти лет. Жена не соглашалась, подозревая что-то неладное, и предлагала покойному самому зайти в дом и взять табак. Но покойник настаивал, чтобы именно сынишка принес. Жена в душе решила не посылать ребенка. Велико было ее удивление, когда сын на другой день заявил, что он видел папу и что папе нужен табак и он сам хочет отнести табак на кладбище… Вдова категорически запретила ему это делать. Но на другой день ей пришлось куда-то отлучиться. Чтобы сыну не вздумалось в ее отсутствие побежать на кладбище, она заперла его в комнате, закрыв все двери и окна. Когда вернулась, мальчика в комнате не оказалось: он нашел способ удрать…
Начались поиски маленького беглеца, которые никакого результата не дали. Через три дня мальчик, бледный и еле живой, сам вернулся домой и вскоре умер. Чтобы избавиться от дальнейших посещений вампира, тетя переехала на жительство в Магнитогорск, куда тот за нею не последовал. В Магнитогорске тетя вторично вышла замуж.