Вторжение

Прапорщик вышел из-за стола, подошел к Кривичу, навис над арестантом. Стоя он оказался почти на голову выше бывшего подпоручика и значительно шире в плечах. В правой руке прапорщик держал пистолет, казавшийся игрушкой в огромной ладони. Без замаха прапорщик ударил Кривича левой снизу в челюсть. Лязгнув зубами, тот повалился назад, но старшина не дал ему упасть, вернул в прежнее положение и поднял упавший на пол пакет с вещами. В голове подпоручика звенело, во рту появился привкус крови.

– Я сказал, раздевайся, – повторил прапорщик.

– Зачем? – спросил Кривича внезапно осипшим голосом. Несмотря на то что в комнате было прохладно, лицо его заливал пот. Арестантская роба прилипла к спине.

От второго удара в живот Кривич согнулся, колени подкосились, он повалился на пол, судорожно хватая ртом воздух. Старшина взял его за плечи, снова поставил на ноги.

Непослушными пальцами Кривич начал расстегивать пуговицы.

– Быстрее, гнида! – поторопил прапорщик. – Ты не один, очередь задерживаешь!

Он кивнул в сторону черных мешков.

– Вы… вы не имеете права, – выдавил Кривич. – Должен быть суд…

– Какой тебе суд, нацистский прихвостень?

Прапорщик сунул пистолет под нос Кривича. Из ствола явственно пахло порохом.

У Кривича забурлило в животе. Он почувствовал, что сейчас обделается.

– Да кончайте его, потом разденем, – раздался сзади голос старшины. – А то до вечера возиться будем.

– Сам раздевать будешь, – пробурчал прапорщик. – Лицом к стене!

Кривича толкнули к стене, испещренной следами от пуль. В затылок уперся ствол. Кривич зажмурился, его трясло.

– Отставить, – раздался тихий голос.

Глава 18

Дежуривший на проходной офицер был неприступен. «Вам пропуск заказан? Нет? Освободите помещение!» Вот и весь разговор. Вызвать старшего лейтенанта Воронова он категорически отказался, а при попытке Сергеева настоять на своем расстегнул кобуру на поясе и сказал, что сейчас вызовет наряд.

Выйдя на улицу, Андрей присел на скамейку в сквере напротив проходной и задумался. Сначала пропал Николай, теперь Воронов. Если быть точным, старший лейтенант не пропал, но не пришел на им же самим назначенную встречу в общежитии. А это, учитывая обязательность Воронова, почти одно и то же.

Вчера, вернее уже сегодня, они прождали Олега до двух ночи, потом Андрей спустился на вахту, где был телефон, позвонил на подстанцию и на дежурной машине отправил Марину домой. Придя утром на работу, Сергеев обнаружил Марину под дверью кабинета, и вид у нее был… Как говорила бабушка Андрея в таких случаях, «краше только в гроб кладут». Быстро просмотрев карты вызовов, Андрей оставил Марину на попечение Виталия Исааковича, а сам отправился в управление КГБ разыскивать Воронова. Другого места, где старшего лейтенанта можно найти, Андрей не знал. Ни своего домашнего адреса, ни телефона Олег не сообщал, а Андрей не спрашивал, понимая, что это закрытая информация. Но раньше, в тех редких случаях, когда Сергееву срочно был нужен Воронов, он приходил в управление, и либо Олега сразу вызывали на проходную, либо предлагали оставить сообщение, и старший лейтенант сам его находил. Так было и позавчера, когда Андрей пришел с «марсианским» письмом. Сегодня же здесь на него смотрели как на шпиона, спасибо, что не арестовали, какое уж там «оставьте сообщение». И что все это значит?

Итак, два человека пытались разобраться с загадочными «тарелками» – и оба исчезли. Попытка найти Воронова закончилась провалом. Здесь, в этом здании с плотно занавешенными от любопытных взоров окнами, явно что-то знают, но не скажут. А это значит, что во всем придется разбираться самим.