Гарри Поттер и орден феникса

– Довольно того, что мы знаем, – отрезал Злей. – Важно, что теперь Черному Лорду известно: у тебя есть доступ к его мыслям и чувствам. Также он догадался, что эта связь обоюдна; то есть понял, что и сам может проникать в твое сознание…

– И может заставить меня что-нибудь сделать? – опять перебил Гарри. – Сэр? – поспешно добавил он.

– Может, – равнодушно согласился Злей. – И это возвращает нас к тому, с чего мы начали, – к окклуменции.

Злей достал из внутреннего кармана волшебную палочку; Гарри напрягся, но Злей просто поднес палочку к виску, к корням сальных волос. Потом осторожно отстранил ее, и из головы толстой прозрачной нитью потянулось нечто серебристое – очень странная субстанция, не газ и не жидкость. Злей отдернул палочку, нить оборвалась, спорхнула в дубльдум и заклубилась туманным облаком. Злей еще два раза подносил палочку к виску и перемещал серебристое вещество в каменную чашу, а затем, никак не объяснившись, аккуратно взял дубльдум, убрал на полку и, с палочкой наготове, повернулся к Гарри:

– Встань и приготовь волшебную палочку, Поттер.

Гарри встал. Он нервничал. Они стояли, глядя друг на друга через письменный стол.

– Можешь попытаться разоружить меня или защититься любым способом, какой придет в голову, – сказал Злей.

– А что вы будете делать? – Гарри с опаской покосился на его палочку.

– Я попробую проникнуть в твое сознание, – вкрадчиво проговорил Злей. – Посмотрим, насколько ты способен сопротивляться. Говорят, ты неплохо блокировал проклятие подвластия. Сейчас тебе понадобятся приблизительно те же навыки… Итак, приготовься. Легилименс!

Гарри не успел ни приготовиться, ни сколько-нибудь собраться, а заклинание Злея уже ударило по нему. Комната поплыла перед глазами и исчезла; в голове, будто обрывки фильма, замелькали бессвязные, но очень яркие образы, и они затмили все остальное.

Вот ему снова пять, и он смотрит, как Дудли катается на новом красном велосипеде – сердце разрывается от зависти… Девять лет: бульдог Рваклер загнал его на дерево, а внизу, на газоне, хохочут Дурслеи… А вот он сидит под Шляпой-Распредельницей, и та говорит: «Слизерин» выведет тебя прямиком к величию… Гермиона, в лазарете: лицо, густо поросшее кошачьим мехом… Армия дементоров медленно окружает его на берегу черного озера… Чо Чан, под омелой, близко-близко…

И при воспоминании о Чо чей-то голос в голове Гарри сказал: «Нет, сюда я тебя не пущу, не пущу, это личное…»

Колено пронзила острейшая боль. Очертания кабинета обрели фокус, и Гарри понял, что упал на пол, больно ударившись коленом о ножку стола. Он поднял глаза на учителя. Тот, опустив палочку, потирал запястье – там выступил яркий, как от ожога, рубец.

– Ты специально применил жгучую порчу? – невозмутимо поинтересовался Злей.

– Нет, – не без сожаления ответил Гарри, поднимаясь с пола.

– Я так и думал, – презрительно сказал Злей. – Ты впустил меня слишком глубоко. Потерял контроль.

– Вы видели то же, что и я? – спросил Гарри, неуверенный, что хочет знать ответ.

– Местами, – усмехнулся Злей. – Чья была собака?

– Тети Мардж, – пробормотал Гарри, ненавидя Злея.

– Ладно, для первой попытки не так уж и плохо. – Злей снова поднял палочку. – Ты все-таки сумел остановить меня, хотя потерял много времени и сил на совершенно бесполезные вопли. Ты должен быть спокоен, сосредоточен. Пусть меня отторгает твое сознание, тогда и волшебная палочка не понадобится.