Гарри Поттер и орден феникса

– Вопиющая коррупция! – загрохотал могучий красноносый колдун с портрета над столом Думбльдора. – В мое время, господа, министерство не вступало в сделки с преступниками!

– Благодарю вас, Фортескью, однако успокойтесь, – мягко проговорил Думбльдор.

– Целью встречи, – продолжала профессор Кхембридж, – было склонить собравшихся к вступлению в нелегальное общество с тем, чтобы изучать заклятия и контрпорчу, исключенные министерством из школьной программы…

– Вы ошибаетесь, Долорес, – перебил Думбльдор, спокойно глядя поверх очков на крючковатом носу.

Гарри удивленно на него уставился. Как Думбльдор собирается вытащить его из этой передряги? Если Уилли Уиздесуйерс действительно все слышал, ему, Гарри, спасения нет…

– Ого! – Фудж снова закачался на пятках. – Да-да, давайте послушаем очередное вранье! Вы готовы на все, лишь бы обелить Поттера! Ну же, Думбльдор, говорите! Полагаю, Уилли Уиздесуйерс лжет? В «Башке борова» был не Поттер, а его близнец? Или все, как обычно, элементарно объясняется путешествием во времени, воскрешением из мертвых и парочкой невидимых дементоров?

Перси Уизли картинно расхохотался:

– О, как смешно, министр, как остроумно!

Эх, пнуть бы его как следует! Тут Гарри, к своему огромному изумлению, увидел, что Думбльдор тоже улыбается.

– Не стану отрицать, Корнелиус, – уверен, не станет и Гарри, – он действительно был в «Башке борова» и хотел собрать группу для изучения защиты от сил зла. Я лишь хотел внести небольшое уточнение. Долорес Кхембридж неправа, утверждая, что в то время подобная группа была нелегальной. Если помните, министерский декрет, запрещающий школьные общества, появился через два дня после встречи в «Башке борова», а следовательно, Гарри не нарушал никаких правил.

У Перси сделался такой вид, будто он получил по физиономии чем-то очень тяжелым. Фудж, забыв опуститься на пятки, застыл с разинутым ртом.

Кхембридж пришла в себя первой.

– Все это прекрасно, директор, – сладко улыбнулась она, – но со дня издания декрета номер двадцать четыре прошло около полугода. И если первая встреча не была незаконной, то все остальные определенно были.

– Ну, – сказал Думбльдор, с вежливым интересом глядя на Кхембридж поверх сплетенных пальцев, – были бы, если бы продолжались после издания декрета. Но есть ли тому доказательства?

Пока Думбльдор это говорил, за спиной Гарри раздался странный шорох, и Кингсли как будто что-то произнес. К тому же нечто едва ощутимое – не то струя воздуха, не то птичье крыло – мазнуло Гарри по боку. Однако, опустив глаза, он ничего не заметил.

– Доказательства? – с кошмарной жабьей улыбкой повторила Кхембридж. – Вы не слушаете, Думбльдор? Зачем я, по-вашему, привела Мариэтту Эджком?

– Ах, так она готова свидетельствовать за все полгода? – вскинул брови Думбльдор. – Я-то думал, она сообщила только о сегодняшнем собрании.

– Мисс Эджком, дорогая, – тут же сказала Кхембридж, – расскажите, давно ли продолжались собрания. Можете только кивнуть или покачать головой – я уверена, прыщей от этого больше не станет. Итак: собрания происходили регулярно в течение последних шести месяцев?

У Гарри внутри все оборвалось. Вот, пожалуйста, – бесспорное доказательство, против которого не сможет возразить даже Думбльдор.

– Кивни или покачай головой, милая, – ласково повторила Кхембридж, – ну давай! Заклятие не может подействовать дважды.