— Все равно она Мумия. В ней чувств столько же, сколько в тысячелетней мумии, — упрямо склонила голову Юлька.
Бабушка неодобрительно покачала головой.
Юлька до отвала наелась картошки с грибами. Сытный ужин подействовал усыпляюще, сил на посещение ванной уже не осталось, и Юлька уснула, не успев раздеться. Она спала и не слышала осторожных шагов, скрипа приоткрывшейся двери, не видела устремленных на нее глаз с горящими в них красными огоньками.
— Первое, что девочка услышала утром, — скрипучий голос Мумии:
— Юля, это ты перевернула банку с краской?
— С какой еще краской? — не открывая глаз, пробормотала Юлька.
— Голубой, — лишенным интонации голосом уточнила Мумия.
— Не трогала я никакую краску.
— Ты ее не трогала, ты ее опрокинула.
— Ничего я не опрокидывала, — от возмущения расхотелось спать.
— А кто перевернул банку с краской?
Не надевая халата, в одной ночной рубашке Юлька вышла в коридор. В углу валялась перевернутая банка, по полу растеклась голубая лужица.
Что случилось? — из комнаты вышла бабушка, уже одетая и причесанная.
Я вчера вернулась поздно, привезла краску для пола на балконе. Поставила вот здесь, — Мумия показала на подставку для обуви, — а ночью кто-то опрокинул ее и испортил паркет, — она посмотрела на Юльку.
— Я из комнаты не выходила, — запротестовала девочка.
— Здесь отпечаток, — Мумия ткнула пальцем в голубую лужу.
Подойдя поближе, Юлька склонилась над разлитой краской и увидела отчетливый след от женской туфли.
— Наверное, это я ночью сослепу сшибла банку, — кинулась на выручку внучке бабушка.
— След маленький, — Мумия была непреклонна.
— Но у меня нет такой обуви, — возразила Юлька и язвительно добавила: — Можете проверить, у меня все туфли на платформе. И потом, дома я ношу тапочки.