— На кухне.
Через несколько минут он вернулся с бинтами, перекисью и темным флаконом:
— Фиксируй лапу.
Юлька мертвой хваткой вцепилась в пораненную лапку. Кирилл полил глубокий порез перекисью водорода, осторожно промокнул кусочком бинта, густо наложил мазь и перебинтовал.
— Чем ты намазал ей лапу? — Юлька гладила нервно вздрагивающую собачку.
— Левомиколем, эта мазь убивает инфекции и заживляет раны.
Юлька с уважением посмотрела на Кирилла. Она совсем не разбиралась в лекарствах, знала только, что при температуре пьют аспирин, а при зубной боли анальгин.
Забинтованную и тяжело вздыхающую Лушку Юлька положила на свою постель.
— Юля, — поманил девочку в коридор Кирилл, предварительно включив повсюду свет. — Смотри!
Юлька, дрожа от страха, взглянула на картину. Когда-то тусклая картина приобрела яркие зловещие краски.
— Она стала ярче, — с замиранием сердца прошептала девочка.
— Смотри внимательней.
Юлька добросовестно осмотрела картину, но, кроме более насыщенного цвета, ничего не заметила.
— Вот, — ткнул в полотно пальцем Кирилл. — Взгляни на стилет.
Юлька сдавленно вскрикнула: с конца лезвия стекали багрово-красные капли.
— Ненавижу! — закричала она и ударила картину. Холст мягко отпружинил кулак.
— Я убью ее! — в состоянии, близком к истерике, кричала Юлька и пыталась ударить зловещее изображение. Кирилл удерживал руки девочки и одновременно оттаскивал ее от картины.
Сообразив, что справиться с мальчишкой ей не удастся, Юлька позволила отвести себя в комнату и там безудержно разрыдалась.
— Я убью ее, — прошептала она трясущимися губами.
— Юля, — Кирилл обнял подругу за плечи. — Чтобы умереть, надо, по крайней мере, быть живым.