Кровь

— Как не было? — пытаюсь я оживиться, что фактически не удается сделать.

— Не было, не было, — бормочет она, как заклинание. — Ты, наверно, просто переутомился со всей этой историей. Вот нервы-то и шалят.

— А обмороки?

— Обмороки? — она удивлена. — Нет никаких обмороков, ты просто спишь вот уже сутки и разговариваешь во сне. Правда, еще потеешь все время.

Я и вправду чувствую испарину на лбу. Да, что-то не так с головой.

— Похоже на то, что ты бредишь, — заканчивает она диагностику, — вот я и позвала врача. Съешь чего-нибудь?

Это последнее, что я слышу перед провалом в то, что она называет сном…

— Я воспринимаю информацию и перерабатываю ее, — отчитываюсь я перед Ветром Небес.

— Это хорошо! — кивает он. — Летим!

Мы опять поднимаемся в небо, и он показывает мне мир, которого я совсем не знаю. Точнее, у меня такое ощущение, что я его уже видел когда-то, но забыл. Я вижу странные города, где дома больше привычных мне во много раз, я вижу…

Падение начинается столь стремительно, что я даже не отмечаю его начала. Но падаю я не на Землю, и не в зал, и не в свою кровать, а куда-то внутрь себя. Мимо проносятся цветные звезды, а потом, как в калейдоскопе, один за другим сменяются земные миры. И я снова просыпаюсь.

— Дай чего-нибудь съесть, — прошу я мою прекрасную сиделку.

Она подает бульон и кусок хлеба. Я проглатываю все это и откидываюсь на подушку, сознавая, что все во мне переменилось. Я помню себя от Адама до Алексея Кудрина, но не могу об этом думать, нельзя. Объем полученной информации столь велик, что, пожелай я ее проанализировать, или даже поговорить об этом, моя голова взорвется. Я уйду туда, в прошлое, и уже никогда не смогу вернуться. Это можно только принять как данность, которая есть опыт моего «я».

Просто я стал больше, что ли, там, внутри, больше. Многое понял, о чем прежде и не думал.

В комнате раздался смешок:

— Боится!

— Конечно, боится, — подтвердил кто-то.

Маша и Пернатый Змей снова здесь.

— А чего боится?

— Ясно чего: самого себя!