Так, немного масла, раскалил сковородку и шлёпнул первый стейк. Толщиной с полтора пальца, обжарю с двух сторон минут по пять. Больше не надо. Как раз уместилось три куска. Пошёл волшебный духан.
- Ой, как у вас вкусно пахнет, - Катя заглянула на кухню. Я такой её ещё не видел. Пушистый розовый халат, тёплые носки на стройных ножках, и чалма на голове. Выглядит потрясно и так по-домашнему.
- Так, дамы, накрывайте на стол. Пять минут и всё будет готово.
Подчиняясь моим указаниям, девчонки принялись раскладывать в кисюшки дары осени. Я вывалил лечо и открыл крабов. Машка, понюхав их сморщилась и скорчила забавную рожицу, - так, а это только тем, кто хорошо себя вёл.
- Я хорошо себя вела.
- Ну тогда тебе можно немножко, - и я пододвинул блюдце с консервированными кусочками.
- Не хочешь? А тортик? Ну и отлично, беги мыть руки и за стол.
Ну вот, почти семейный ужин. Машка сидит на специальном высоком стульчике, а её мама справа от меня:
- Ну, девочки, за вас. Я так рад вас увидеть. Пусть у вас всё будет хорошо.
Малая важно чокнулась соком, а мы с Катей приложились к вину.
- У-мм, какая вкуснятина, - Катя держит на вилке очередной кусок мяса.
- Не знала, что у тебя талант готовить.
- Будешь знать, я пока мотался по сборам и соревнованиям, многому научился.
Возможно, сказалось выпитое, но нам так хорошо вместе. Машка удивительно цементирует наши зарождающиеся отношения. Мы весело смеёмся над нею, малышка ёрзала у меня на коленях. Пока мы доедали мясо, она дорвалась до тортика. И её забавная мордашка вся в шоколаде, пришлось вставать и идти в ванную, отмывать замарашку.
В девять она сломалась, и я отнёс ей в кроватку, пару сказок и она уснула.
- Всё, спит, - Катя успела переодеться в тёплую пижаму. Сейчас она баюкает большую чашку чая и раздумывает, съесть ещё тортик или погодить. Я деликатно удалился спать в зале, чувствую, девушка не поймёт иного.
7-е ноября, в этот день все собираются коллективами и дружно демонстрируют свои политические пристрастия. В первый раз мне не надо идти на демонстрацию. Всегда это жёстко регламентировалось, только предсмертное состояние давало повод не прийти. Всегда, даже в школе мы ходили на демонстрации. Этот год не стал исключением, если я выпал из общественной жизни, то Катя должна присутствовать. Малую оставили с пожилой соседкой, а сами отправились на одну из основных улиц города. Работники музея стояли хлипкой колонной, на три десятка женщин всего трое мужчин, и те преклонного возраста. Поэтому моё появление было встречено одобрительно, мне сразу вручили транспарант с изображением одного из членов Политбюро. Если честно, я в первый раз вижу его холёную упитанную физиономию. Хорошо, что на улице чуть ниже нуля. Но за два часа, пока мы ждали сигнала на выдвижение – продрогли капитально. Насколько я понял, Катя здесь на правах молодого специалиста. К ней неплохо относятся более маститые работники культуры и искусства. Меня приняли, как её ухажёра. Пусть так, я сжимал её холодную ладошку и изображал повышенный интерес к рассказам старших коллег. А когда меня угостили крепкой наливочкой из фляжки, мне даже не пришлось притворяться.
Наконец дали команду выдвигаться, и мы влились в общий поток. Проходя по площади, где стояли трибуны с местным руководством, мы в ответ на лозунги, - «Да здравствует Великая Октябрьская Социалистическая Революция», - дружно и искренне орали, - «Урааа».
«Да здравствует коммунистическая пария Советского Союза, …», - нам не жалко, - Урааа..
Пройдя до соседнего переулка, мы начали искать грузовик, в который нужно сложить транспаранты. Все изрядно продрогли и торопились домой. На предложение продолжить праздновать в коллективе Катя ответила отказом, - нет, девочки, мне Машку забрать от соседки нужно.