— Родители собирались отдать ребенка сумасшедшему мутанту? Платному убийце? Врешь, виршеплет! Такие байки можешь бабам петь.
— Так было, клянусь душой моей матери, — прошептал Лютик. — Я знаю из верного источника. Ведьмак…
— Давай о девчонке. Ведьмак меня пока что не интересует.
— О девчонке я знаю только, что ведьмак ехал за ней в Цинтру, когда началась война. Я его тогда встретил. От меня он услышал о резне, о смерти Калантэ… Выспрашивал о ребенке, о внучке королевы… Но ведь я знал, что в Цинтре погибли все, в последнем бастионе не осталось ни одной живой души…
— Говори. Поменьше метафор. Побольше фактов!
— Когда ведьмак узнал о падении Цинтры и о резне, он отказался от поездки туда. Мы вместе сбежали на Север. Я расстался с ним в Хенгфорсе и с тех пор больше не встречал… А так как в дороге он немного говорил об этой… Цири, или как ее… и о Предназначении… то я взял и сочинил балладу. Больше ничего не знаю. Клянусь!
Риенс поглядел на него исподлобья.
— А сейчас где этот ведьмак? Наемный убийца чудовищ, романтический резник, обожающий рассуждать о Предназначении?
— Я же говорю, последний раз видел его…
— Знаю, что ты говорил, — прервал Риенс. — Я внимательно слушал тебя. А ты внимательно слушай меня. И точно отвечай на вопросы. А вопрос стоял так: если никто не видел ведьмака Геральта, или Геральда, больше года, то где он скрывается? Где скрывается обычно?
— Не знаю, где это место, — быстро ответил трубадур. — Не вру, действительно не знаю…
— Не торопись, Лютик, не торопись, — зло усмехнулся Риенс. — Не спеши. Ты хитер, но неосторожен. Так, говоришь, не знаешь, где это? Но бьюсь об заклад, знаешь, что это.
Лютик стиснул зубы. От злости и отчаяния.
— Ну! — Риенс подал знак вонючему. — Где скрывается твой ведьмак? Как называется это место?
Поэт молчал. Веревка напряглась, болезненно выкручивая руки, ноги оторвались от земли. Лютик взвыл, отрывисто и коротко, потому что волшебное кольцо Риенса тут же заставило его онеметь.
— Выше, выше! — Риенс уперся руками в бока. — Знаешь, Лютик, я мог бы с помощью магии прозондировать твой мозг, но это истощает. Кроме того, я люблю смотреть, как от боли глаза вылезают из орбит. Но ты и без того скажешь.
Лютик знал, что скажет. Шнур, привязанный к щиколоткам, натянулся, наполненное известью ведро со скрежетом передвинулось по глиняному полу.
— Господин, — вдруг сказал второй верзила, прикрыв фонарь попоной и выглянув сквозь щель в дверях свинарника. — Сюда кто-то идет. Какая-то девка, пожалуй.
— Знаете, что делать, — прошипел Риенс. — Погаси фонарь.
Вонючий отпустил веревку. Лютик бессильно повалился на землю, но упал так, что видел, как парень с фонарем встал у дверцы, а вонючий, выхватив длинный нож, притаился с другой стороны. Сквозь щели в досках просвечивали огоньки борделя, поэт слышал доносящиеся оттуда гул и пение.