Цири вскочила, фыркнула, топнула ножкой.
— Я… я… — засопела она, не в состоянии дыхнуть от ярости. — Насмехаешься? Мне нужно время! Я должна подумать! Дольше! Весь день… И ночь!
Йеннифэр посмотрела ей в глаза, и Цири скуксилась под ее взглядом.
— Мудрость гласит, — медленно проговорила чародейка, — что утро вечера мудренее. Но в твоем случае, Неожиданность, ночь может принести лишь очередной кошмар. Ты снова проснешься от крика и боли, вся в поту, снова будешь бояться, бояться того, что видела, бояться того, чего не сумеешь припомнить. И в эту ночь сон уже не вернется. Будет ужас. До самого рассвета. До утра.
Девочка задрожала, опустила голову.
— Поверь мне, Неожиданность. — Голос Йеннифэр чуточку изменился.
Рука чародейки была теплой. Черный бархат так и манил прикоснуться к нему. Аромат сирени и крыжовника приятно щекотал ноздри. Объятие успокаивало и заставляло расслабиться, смягчало возбуждение, приглушало злобу и бунт.
— Ты поддашься испытаниям, Неожиданность.
— Поддамся, — ответила Цири, понимая, что отвечать не было нужды. Потому что это вовсе не было вопросом.
— Я уже ничегошеньки не понимаю, — сказала Цири. — То ты говоришь, что у меня есть способности, потому что я вижу эти сны. То собираешься устраивать опыты и проверки… Так как же? Есть у меня способности или нет?
— На этот вопрос ответят испытания.
— Испытания, испытания, — скривилась Цири. — Нет у меня никаких способностей, говорю тебе. Если б были, я, надо думать, знала бы? Разве не так? Но… А если, ну совсем случайно, такие способности есть, то что?
— Существует две возможности, — равнодушно проговорила чародейка, раскрывая окно. — Их потребуется либо погасить, либо научить тебя управлять ими. Если ты обладаешь способностями и захочешь научиться, я попробую дать тебе немного элементарных знаний о магии.
— Что значит «элементарных»?
— Основных.
Они были одни в большой, расположенной рядом с библиотекой комнате, которую Нэннеке выделила чародейке в боковом нежилом крыле здания. Цири знала, что эту комнату обычно занимают гости. Знала, что Геральт, навещая храм, всякий раз жил именно здесь.
— Ты захочешь меня учить? — Цири присела на кровати, провела рукой по бархатному покрывалу. — Забрать отсюда, да? Никуда я с тобой не поеду!
— Значит, уеду одна, — холодно сказала Йеннифэр, развязывая ремни вьюков. — И ручаюсь, скучать не буду. Я ведь говорила, учить тебя стану только в том случае, если ты сама того захочешь. И могу делать это здесь, на месте.
— И долго ты собираешься меня… учить?
— Покуда будешь хотеть. — Чародейка наклонилась, раскрыла шкафчик, вытащила оттуда старую кожаную сумку, ремень, два отороченных мехом ботинка и глиняную, в ивовой оплетке, бутыль. Цири услышала, как она чертыхается под нос, одновременно усмехаясь, увидела, как снова убирает находки в шкафчик, и догадалась, кому они принадлежали. Кто их там оставил.