Чужая жизнь

Кража в больнице Сан-Бенито

Журналист со смуглой кожей и сопровождавший его человек крупного телосложения разговаривали, сидя в одном из кафе в испанской части Города Солнца. Отсюда открывались необыкновенные по своей красоте виды на море. Из этого кафе под названием «Дель-Фаро» можно было любоваться единственными в своем роде красотами этого места: закатами солнца.

В любом рыбацком поселении есть какое-то строение, которое возвышается над всеми остальными, но в Городе Солнца их было два — маяк на испанской стороне и маяк на португальской стороне. Даже в этом проглядывалось соперничество. Находились эти разделенные границей маяки практически рядом друг с другом. Между ними вилась узенькая скалистая улочка, по которой не всякий отважился бы пройти. Один маяк был высоким и массивным, а другой — еще выше и к тому же заканчивался шпилем. Португальский маяк был белого цвета, с посеребренной крышей, испанский тоже был белый, за исключением верхней части, окрашенной в красный цвет. Город Солнца мог бы также получить название Город Двух Маяков. Впрочем, многие приезжие так и называли его, ибо их удивляло, что два расположенных рядом маяка горели одновременно, указывая путь морякам в самые темные ночи. Тем не менее административные власти делили между собой возвышенность, на которой располагались маяки: одна половина входила в ведение испанских городских властей, а вторая — португальских.

Дон Бернардо, замкнутый, одинокий человек с длинной бородой, заботился о том, чтобы светили оба маяка. Он славился в городе своей мудростью и образованностью: дону Бернардо были известны все морские приключения и легенды города с многовековой историей. На этой территории побывали и финикийцы, и греки, и многие другие народы Средиземноморского побережья[18]. История поселения была богата сражениями и нападениями пиратов. И те и другие оставили многочисленные следы, давая возможность совершать своеобразные путешествия вглубь времен археологам, которые постоянно работали в этих местах. Находки старинных амфор и предметов домашнего обихода XV и XVI веков не были здесь чем-то необычным для «охотников за историей».

Таким образом, не было ничего странного в том, чтобы видеть здесь искателей сокровищ. Тем более что в нескольких километрах отсюда всегда орудовали мародеры, которых интересовал город Салтис, затопленный океанскими водами и богатый, по словам экспертов, золотом и медью. Лиссабонское землетрясение 1755 года привело к затоплению большого количества прибрежных поселений, за секунды стерев с лица земли как жизни их обитателей, так и следы имевшейся там культуры.

Это было одно из самых сильных землетрясений в истории Европы. Оно явилось причиной возникновения трех гигантских волн, полностью изменивших облик прибрежных районов: практически все побережье оказалось смытым в океан, а на его месте появились совершенно новые небольшие острова и земельные перемычки или косы. Ла-Флеча-дель-Ромпидо была одной из них.

Посещения туристов, жадных до природных красот и проявлявших интерес к древностям, были обычны для этих мест. В связи с этим присутствие в кафе «Дель-Фаро» человека мощного телосложения в компании смуглолицего журналиста не являлось чем-то особенным. Они казались одними из тех любопытных, что посещали этот район на границе Испании с Португалией. Однако эти люди планировали осуществить действия, не имевшие ничего общего с поиском сокровищ.

— Мы войдем в Сан-Бенито под вечер, как люди, интересующиеся пересадкой органов, — сказал смуглолицый. — Там мы узнаем, где расположен этаж, на котором делают операции по пересадке. Нетрудно будет найти место, где хранится больничная карточка Лукаса Мильяна.

Его спутник внимательно слушал, но хранил молчание. Он только нервно помешивал ложечкой горячий кофе, который им только что подали.

— Мы должны узнать об этом юноше как можно больше. Для нас важна любая информация.

Все это походило скорее на монолог, чем на беседу, потому что высокий человек если и открывал рот, то только для того, чтобы сделать очередной глоток кофе.

— В любом случае Кендаль мертв, — продолжил смуглолицый. — Это реальность. Так что можно успокоиться. Хотя его сердце и продолжает биться в другом теле, я уверен, что это всего лишь нечто механическое, что-то сродни мотору, который приводит в движение кровь. Не более того.

У человека крепкого телосложения не дрогнул ни один мускул. Но в следующее мгновение ручка чашечки сломалась в его руке. Похоже, этот человечище не умел контролировать свою силу. Кофе залил все, что было в пределах досягаемости жидкости. Он едва успел отодвинуть свой стул.

— Сволочь! Что ты делаешь! — воскликнул человек со смуглой кожей, глядя на расплывающееся кофейное пятно. — Тебе необходимо успокоить свои нервы. Ты слышишь меня? Спокойствие!

Неподалеку от кафе «Дель-Фаро» Лукас с новым сердцем начинал свой первый учебный день после операции. Отец проводил его до самых дверей института. Юношу невозможно было убедить провести несколько дней дома. Все друзья ждали его, они встали пораньше, чтобы не пропустить этот момент. Молодые люди подняли шум, собравшись вокруг Лукаса. Поддерживаемый Лео, юноша прошел в аудиторию. Преподаватели, которых они встречали по дороге, желали ему удачи. Молодой человек стал центром всеобщего внимания, после того как в информационном выпуске по телевидению показали пресс-конференцию. В этот день местные газеты также поместили на первых полосах фотографии Лукаса и сообщения на три колонки о его выходе из больницы.

Когда он переступил порог аудитории, учащиеся встретили его аплодисментами. Лукас улыбнулся, отстранил руку Лео и сам медленно пошел к своему месту. Он смотрел на всех с благодарностью. Но вот Лукас увидел Хосе Мигеля, и улыбка на его лице заледенела. Взгляды, которыми они обменялись, были очень красноречивыми. Хосе Мигель и его дружки были единственными, кто не аплодировал. Они лишь зло усмехались. Казалось, что эту группу искренне радовало все, что произошло в течение последних недель.

Вошедший вскоре преподаватель дон Густаво начал урок с того, что поприветствовал Лукаса и сказал в его адрес несколько добрых пожеланий.

— Мы опять все вместе. Сегодня для меня, как, надеюсь, и для вас, особенный день. Лукас, я очень рад видеть тебя снова. Постарайся понять, насколько далеко мы ушли в учебе за время твоего отсутствия. Завтра мы поговорим о том, какую помощь сможем оказать тебе в институте. Я хочу, чтобы ты поскорее догнал в учебе всех остальных.

— Спасибо, дон Густаво.

Больше Лукас ничего не сказал. Он достал несколько тетрадей и приготовился конспектировать урок. Со своими товарищами он вел себя так же, как и до аварии, но внутренне отдавал себе отчет в том, что уже ничего не будет так, как раньше. Кроме того, у юноши начали тянуть все внутренние швы, что вызывало острую боль в груди, которую он пытался скрыть. Изредка Лукас касался рукой груди, ему казалось, что это приносит облегчение.