— Взаимно, — холодно ответил Шилярд Фиц-Эстерлен. — Особенно сожалею, поскольку взаимная экстрадиция преступников при таких условиях представлялась бы осуществимой. Не смею дольше задерживать ваше внимание. Желаю здоровья и успехов.
— Взаимно. Прощайте, ваше превосходительство.
Посол вышел, проделав несколько весьма сложных церемониальных поклонов.
— Поцелуй меня в sempiternum meam, хитрец, — проворчал Дийкстра, скрещивая руки на груди. — Ори! Вылезай!
Красный от долго сдерживаемого кашля секретарь вышел из-за портьеры.
— Филиппа все еще торчит в Монтекальво?
— Да, кхе, кхе. И с нею госпожи Ло-Антиль, Меригольд и Мец.
— Через день-два может начаться война, через минуту вспыхнет граница на Яруге, а эти бабы заперлись в какой-то зачуханной развалюхе. Бери перо, пиши. «Возлюбленная Филь…» А, холера!
— Я написал: «Дорогая Филиппа».
— Прекрасно. Пиши дальше. «Возможно, тебе будет интересно узнать, что чудака в шлеме с перьями, который скрылся с Танедда столь же таинственно, сколь и появился, зовут Кагыр Маур Дыффин, он сын сенешаля Кеаллаха. Этого странного типа ищем не только мы, но, как выяснилось, и служба Ваттье де Ридо и люди того курвиного сына…»
— Госпожа Филиппа, кхе, кхе, не любит таких выражений. Я написал: «канальи».
— Пусть будет каналья… «этой канальи Стефана Скеллена. Ты знаешь не хуже меня, дорогая Филь, что разведслужбы империи активно разыскивают только тех агентов и эмиссаров, которые вызвали особое недовольство Эмгыра. Тех, которые вместо того чтобы выполнить приказ или сгинуть, предали и приказа не выполнили. Поэтому проблема выглядит достаточно странно, как-никак мы были уверены, что приказы, данные Кагыру, касались поимки княжны Цириллы и доставки ее в Нильфгаард». С новой строки. «Странные, но обоснованные подозрения, возникшие у меня в связи с этим делом, а также довольно удивительные, но не лишенные смысла теории, которые у меня есть, я хотел бы обсудить с тобой один на один.
С выражением глубокого уважения, et cetera, et cetera…»[10]
Мильва поехала на юг, прямо, не сворачивая, сначала по берегу Ленточки, через Выжиги, потом, переправившись через реку, по подмокшим ярам, покрытым мягчайшим ярко-зеленым ковром кукушкина льна. Она исходила из того, что ведьмак, не зная местности так хорошо, как она, не станет рисковать и не переправится на берег, занятый людьми. Срезав огромный, выпучившийся в сторону Брокилона изгиб реки, она вполне могла бы нагнать его в районе порогов Кеанн Трайс. Двигаясь быстро и не останавливаясь, могла даже перегнать.
Зяблики не ошибались, когда звенели. Небо на юге явно хмурилось. Воздух стал плотным и тяжелым, комары и мошкара сделались чертовски нахальными и настойчивыми.
Когда она спустилась в пойму, заросшую еще увешанным зелеными орехами орешником и голой, чернявой крушиной, почувствовала: она здесь не одна. Не услышала. Почувствовала. Знала — это эльфы.
Придержала коня, чтобы укрывшиеся в чаще лучники могли как следует ее рассмотреть. Затаила дыхание. В надежде, что терпения у них хватит.
Над перекинутым через спину коня козлом бренчала муха.
Шелест. Тихий свист. Она просвистела в ответ. Скоя’таэли словно духи выглянули из зарослей, а Мильва только теперь вздохнула свободно. Она их знала. Они были из команды Коиннеаха Де Рео.
— Hael, — сказала она, слезая с коня. — Que’ss va?
ebooksa