Башня Ласточки

22
18
20
22
24
26
28
30

— Понимаю. Тогда при случае разъясни им, что то, что было между нами, быльем поросло. И к тому же давно.

— Уже пояснял. Но бабы есть бабы. Давай не будем об этом. Рассказывай, Йеннифэр. Меня интересует, как идет твоя работа.

— Увы. — Чародейка закусила губу. — Еле-еле. А время бежит.

— Бежит, — кивнул ярл. — И постоянно приносит новые неожиданности. Я получил известия с континента, они должны тебя заинтересовать. Источник — в корпусе Виссегерда. Надеюсь, ты знаешь, кто такой Виссегерд?

— Генерал из Цинтры?

— Маршал. Командует корпусом цинтрийских эмигрантов и волонтеров, входящим в состав темерской армии. Там служит довольно много добровольцев с островов, поэтому сведения я получаю из первых рук.

— И что же ты получил?

— Ты попала к нам, на Скеллиге, девятнадцатого августа, через два дня после полнолуния. В тот же день, девятнадцатого, значит, корпус Виссегерда во время боя у Ины захватил группу беженцев, среди которых оказались Геральт и его знакомый трубадур.

— Лютик?

— Именно. Виссегерд обвинил обоих в шпионаже, арестовал и, кажется, намеревался казнить, но они сбежали и навели на Виссегерда нильфгаардцев, с которыми якобы были в сговоре.

— Брехня.

— По-моему, тоже. Но что-то мнится мне, что ведьмак, вопреки тому, что об этом думаешь ты, реализует какой-то хитрый план. Чтобы спасти Цири, он вкручивается в милость к Нильфгаарду…

— Цири нет в Нильфгаарде. А Геральт не реализует никакого плана. Планирование — не самая сильная сторона его натуры. Кончим с этим. Важно, что у нас сегодня двадцать шестое августа, а я по-прежнему знаю слишком мало. Слишком мало, чтобы начать действовать… Разве что…

Она умолкла, уставившись в окно и поигрывая пришпиленной к черной бархотке обсидиановой звездой.

— Что «разве»? — не выдержал Крах ан Крайт.

— Вместо того чтобы посмеиваться над Геральтом, использовать его методы.

— Не понимаю.

— Похоже, готовность к самопожертвованию может принести проценты, дать хорошие результаты… Хотя бы в виде благосклонности богини, которая любит и ценит жертвующих собою и страдающих во имя правого дела.

— Все еще не понимаю, — нахмурился ярл. — Но то, что ты говоришь, мне не нравится.

— Знаю. Мне тоже. Однако я и без того зашла слишком далеко… Волк мог услышать блеяние козленка…