— Цинтра, — вмешался Рееф, отсыпая на палец порошок, — это маленькое государствишко на севере, за которое империя воевала с тамошними хозяевами. Три или четыре года тому прошло.
— Верно, — подтвердил Хотспорн. — Имперские войска захватили Цинтру и даже перешли через Ярру, но потом вынуждены были ретироваться.
— Потому что получили трепку под Содденским Холмом, — буркнула Цири. — Ретировались так, что чуть было портки не растеряли. Драпали, вот что.
— Мазель Фалька, как я вижу, знакома с новейшей историей. Похвально, похвально. В столь юном возрасте. Дозволено мне будет спросить, где мазель Фалька ходила в школу?
— Не дозволено!
— Хватит! — снова напомнил Гиселер. — Давай о Цинтре, Хотспорн, и об амнистии.
— Император Эмгыр, — сказал купец, — решил создать из Цинтры плющевое государство…
— Сплющенное? Это что еще за штука?
— Не сплющенное, а плющевое, несамостоятельное. Как плющ, который не может существовать без могучего ствола, вокруг которого обвивается. А стволом этим, разумеется, будет Нильфгаард. Такие государства уже имеются. Возьмем, к примеру, Метинну, Мехт, Туссент… Там правят местные династии. Как бы правят, разумеется.
— Это называется органическая автономия, — похвалился Рееф. — Я слышал.
— Однако проблема Цинтры оказалась сложнее. Тамошняя королевская линия угасла…
— Угасла?! — Из глаз Цири, казалось, вот-вот сыпанутся зеленые искры. — Хорошо же она угасла! Нильфгаардцы прикончили королеву Калантэ! Пришили самым обычным манером! Это ты называешь «угасла»?
— Признаю, — Хотспорн жестом сдержал Гиселера, собиравшегося снова отчитать Цири за вмешательство, — что мазель Фалька явно поражает нас своими обширными не по возрасту познаниями. Королева Калантэ действительно погибла во время войны. Погибла, как считалось, и ее внучка Цирилла, последнее звено в королевской линии. Получалось, что Эмгыру не из чего было слепить эту, как мудро заметил милсдарь Рееф, органическую автономию, в смысле, конечно, ее ограниченной автономности. Но тут неожиданно, как бы ни с того ни с сего, отыскалась вышеименованная Цирилла.
— Сказочки, понимаешь, какие-то, — фыркнула Искра, опираясь о плечо Гиселера.
— Действительно, — кивнул Хотспорн. — Немного, надобно признать, смахивает на сказку. Говорят, злая чародейка держала Цириллу где-то взаперти на дальнем севере, в магических узах. Но Цирилле удалось сбежать и попросить убежища в Империи.
— Все это одна огромная, чертовская, неправдивая неправдивость, болтовня и глупость! — разоралась Цири, потянувшись трясущимися руками к шкатулочке с фисштехом.
— Император же Эмгыр, если верить молве, — продолжал не сбитый с толку Хотспорн, — как только ее увидел, влюбился без ума и жаждет взять в жены.
— Соколица права, — твердо сказала Мистле, подтверждая свои слова ударом кулака по столу. — Все это чертовы бредни! Никаким чертовым чертом не могу понять, о чем тут говорят. Одно ясно: строить на этой дури надежду на нильфгаардскую милость было бы еще большей дурью.
— Верно! — поддержал ее Рееф. — Какое нам дело до императорского жениховства? Хоть с кем хошь император окрутится, нас завсегда будет невеста ждать. Из пеньки сплетенная!
— Не в ваших шеях дело, дорогие Крысы, — напомнил Хотспорн. — Это политика. На северных рубежах Империи ширятся восстания, бунты и волнения, особенно в Цинтре и ее округе. А возьми император в жены наследницу Цинтры, так Цинтра успокоится. Если будет торжественно объявлена амнистия, то бунтующие партии спустятся с гор, перестанут рвать Империю и чинить беспорядки. Да и вообще, если цинтрийка взойдет на императорский престол, то бунтовщики вступят в императорскую армию. А вы знаете, что на севере за Яррой продолжаются войны, каждый солдат на счету.