Они помчались, не снижая скорости. Цири еще крепче прижалась к конской шее, чтобы хлещущие по плечам ветки не скинули ее с седла. Она увидела, как арбалетный бельт отстрелил щепу от ствола ольхи. Криком подогнала лошадь, в любой момент ожидая удара стрелы в спину. Ехавший первым Хотспорн вдруг странно охнул.
Они перескочили через глубокую рытвину, сломя голову съехали по обрыву в тернистую чащу. И тут вдруг Хотспорн сполз с седла и рухнул в клюкву. Вороная кобыла заржала, взвизгнула, мотнула хвостом и помчалась дальше. Цири, не раздумывая, соскочила, хлопнула свою лошадь по крупу. Та последовала за вороной. Цири помогла Хотспорну подняться, и оба нырнули в кустарник, в ольховник, перевернулись, скатились по склону и свалились в высокие папоротники на дне яра. Мох смягчил падение.
Сверху по обрыву били копыта погони — к счастью, идущей по высокому лесу за убегающими лошадьми. Их исчезновение в папоротниках, казалось, не заметили.
— Кто такие? — прошипела Цири, выкарабкиваясь из-под Хотспорна и вытряхивая из волос помятые сыроежки. — Люди префекта? Варнхагены?
— Обычные бандиты… — Хотспорн выплюнул листок. — Грабители…
— Предложи им амнистию, — скрипнула песком на зубах Цири. — Пообещай им…
— Помолчи. Еще услышат, чего доброго.
— Эге-гей! Ого-го! Зде-е-еся! — долетало сверху. — Слева заходи! Сле-е-ева!
— Хотспорн?
— Что?
— У тебя кровь на спине.
— Знаю, — ответил он холодно, вытягивая из-за пазухи сверток полотна и поворачиваясь к ней боком. — Затолкай мне под рубашку. На высоте левой лопатки…
— Куда ты получил? Не вижу стрелы…
— Это был арбалет… Железный бельт… скорее всего обрубленный подковный гвоздь. Оставь, не трогай. Это рядом с позвоночником…
— Дьявольщина! Что же делать?
— Вести себя тихо. Они возвращаются.
Застучали копыта, кто-то пронзительно свистнул. Кто-то верещал, призывал, приказывал кому-то возвращаться. Цири прислушалась.
— Уезжают, — проворчала она. — Отказались от погони. И коней не поймали.
— Это хорошо.
— Мы их тоже не поймаем. Идти сможешь?