По ту сторону стаи

   - Хорошо, миссис Монфор, - говорит милорд Эдвард и улыбается. - В следующий раз я так и сделаю: мои сапоги как раз нуждаются в чистке.

   - Не заставляйте меня просить вас сопровождать меня в Кастл Макрайан, - отвечает она, и лицо её тоже озаряется улыбкой.

   - Нет, увольте, миссис Монфор, - он шутливо поднимает руки, но его глаза остаются серьёзными. - Я приобрёл у Перкинса отличную книгу, и сегодняшний вечер целиком принадлежит ей.

   Лена хмыкает и смотрит куда-то в сторону. Участия в разговоре она не принимает. Близзард берёт милорда Эдварда под руку, и они продолжают свой путь. Долорес и подменыш Семьи Легран деловито следуют сзади, готовые выполнить любое пожелание своих хозяев. Над улицей Фонарщиков кружится снег...

   Эдвард стоял у этой дрянной лавчонки с футбольными мячами и чем-то ещё, что придумали люди, чтоб не разжиреть, как боровы. В Ночном переулке была точно такая же лавочка, только, кажется, ещё меньше и грязней. Тогда, той зимой, когда я долго заходилась кашлем, а он нежданно-негаданно познакомился с совершенно другой стороной жизни. И со мной.

   Улица Фонарщиков. Верно, не зря, думаю я и усмехаюсь. Ещё светло и фонари, которые тут на каждом шагу, не горят, только поскрипывают на ветру - над входными дверями, кое-где над витринами, на углах домов. Раскачиваются на цепях, цепочках и кованых разнокалиберных подвесках, со стёклами выпуклыми, похожими на линзы - внутри таких фонарей язычок пламени кажется больше, чем он есть на самом деле; или простыми плоскими стёклышками, прозрачными, как льдинки.

   - Зайдём? - предлагает Лена, указывая на лавку с тяжёлой дверью, в которой большое стекло заменяют восемь или десять маленьких, окантованных медью. - Ведь скучно, Близзард. Давно хотела завести себе чёртика - ну, знаешь, такого, в табакерке.

   - Мистер Монфор? - я вопросительно поднимаю глаза на Эдварда, но он, видимо, чувствуя себя немного неловко за то, что я застала его около спортивной лавки, кивает и, придерживая тяжёлую дверь, пропускает нас вперёд.

   Магазинчик приятных ненужностей. Дорогих безделушек, всяческих мелочей, сюрпризов, которые можно подарить на именины, рождение ребёнка и просто так. А можно невзначай купить, проходя мимо, поставить на камин, и горничная будет смахивать с безделки пыль, а у вас всего лишь появится повод наказать мерзавку, если она посмеет её уронить или передвинуть на дюйм левее. Волшебные вещицы далёких стран и времён, красиво расставленные на полках за витриной, освещённой несколькими фонарями, висящими в ряд, иногда собирают около стекла небольшую толпу, и тогда хозяин может быть уверен, что в этот день торговля будет успешной.

   Какой таинственный полумрак. Так и хочется сразу перейти на шёпот: начинает казаться, что одно громко сказанное слово - и очарование сказки исчезнет, разлетевшись на осколки. И пахнет чем-то... ммм... приятным, но нездешним: смесь запаха времени с запахом волшебства... Пыль старого чердака родового поместья? Блёстки с рождественских игрушек, завёрнутых до следующего праздника в пожелтевшую вату? Солнце с клеверной поляны в Ирландии, из мест, где можно найти листок с четырьмя лепестками? Корица с печенья, которое пекла старая кухарка в день твоего рождения? Страницы книги со сказками, которую тебе читала в детстве кормилица на ночь, сидя у изголовья кровати?

   Оказалось, да. Запахи стоят на полках, тщательно расфасованные по крошечным бутылочкам, закупоренным красным сургучом. А рядом - шкатулочки, где спрятаны звуки. Шелест леса, шёпот ночного дождя, грохот морского прибоя.

   В Варшаве магазинчик с похожими чудесами принадлежал каким-то дальним родственникам Затопеча. Он находился на площади Свободы, и, чтобы попасть туда, надо было сказать слово "вечность", и это тогда казалось смешным. На площади всегда было полным-полно голубей, их постоянно кормила какая-то старуха, и я вспоминаю об этом только потому, что вижу фарфорового голубя - точь-в-точь как живого. Лена подходит к нему и берёт немного пшена, которое лежит рядом на маленьком подносе. Пшено барабанит по подносу, и тут же фарфоровый голубь оживает, вспархивает и садится на Ленину руку. Эдвард снимает запотевшие очки и подходит ближе, чтобы разглядеть.

   - Какая прелесть! - Лена хохочет и любуется голубем, который, ничуть не смущаясь, клюёт пшено с ладони. - Правда, мистер Монфор?

   Лена примирилась с Эдвардом в тот день, когда узнала, как он добровольно позволил уравнять себя и меня. С тех пор они безукоризненно вежливы друг с другом, тем более что один виток кровной мести всё же свершился; и я благодарна им обоим, что они решили быть выше того, чтобы продолжить эту глупую и никому не нужную вражду.

   - Здесь полно безделушек. Выбери что-нибудь себе, Близзард, и будем считать, что это подарок от меня. Просто так или на Рождество, как хочешь, - предлагает Лена, касаясь пальцами моей руки.

   - Эта паршивка разбила лунные часы, - смотрю на девчонку и с удовольствием вижу, что она вся сжимается, точно думает, что я расправлюсь с ней, не сходя с этого места. Может и так, только позже, дорогая, не сейчас, - мстительно думаю я.

   - Ты, кажется, хотела завести привычку нюхать табак, - в шутку говорю Лене, - и заодно носить с собой это существо. Думаю, оно премерзкое.

   - Ах, да, - она с сожалением сажает голубя на место и начинает озираться по сторонам.

   В магазинчике почему-то никого нет. От скуки я начинаю оглядываться в поисках торговца, взгляд падает на прилавок, и я вижу там колоду карт Таро. Большие прямоугольники затейливо расписаны неизвестным умельцем, и рисунки настолько хороши, что прямо-таки завораживают. Всю колоду через стекло не посмотришь, видно только несколько карт, но довольно и этого. Высохший старик-отшельник в чёрной хламиде и с фонарём в руке, который он поднял над головой; искры света выхватывают из сумрака совсем мало, и вокруг царит зеленоватая мгла. Скелет-смерть с косой собирает урожай из человеческих тел, которые она связывает в сноп, как крестьянин пшеницу. Дама Кубков - подумать только! - в красном бархатном платье; она похожа на пани Зофью, оттуда, из далёкого карпатского детства. Мне уже страшно нравится эта карта, да и вся колода просто превосходна.

   - Только посмотри, - прежде всего, я показываю на даму в красном, и Отшельник невыразимо хорош, и Смерть, конечно же... Создатель великий... нет, великолепно поистине всё, спору нет.