Человек в очках живёт в большом доме за лесом. Ему нравятся странные цветы, которых в лесу нет, и не нравится метель. Ей тоже не нравится метель, потому что она мешает охотиться.
Зато они любят полную луну и друг друга.
Волчица поводит ушами. Ветер становится сильнее. Она слышит - человек ждёт её. И она бежит к приоткрытым воротам.
Шуршит на ветру высохшая плеть дикого винограда.
"Стоять?" - "Нет, не стоять"
Она проскальзывает в ворота и скрывается за стеной летящего снега.
Книга вторая
Часть третья. "Волны ледяного моря"
Глава 1
Отражение в зеркале блёкнет, подёргивается красноватой дымкой и, в конце концов, превращается в мешанину из кровавых сгустков. Женщина перед ним сначала замирает, вглядываясь, а потом её губы непроизвольно искажаются полубезумной улыбкой. И вот она уже хохочет, не отрывая взгляд от стекла. Затем смотрит вокруг и устремляется к тяжёлому подсвечнику, стоящему на столе. Серебряному канделябру. Придавившему чёрный бархат скатерти. Она взвешивает его в руке, и хочет было замахнуться, но останавливается, и, продолжая улыбаться, ставит подсвечник обратно на стол.
У меня её тоже, оказывается, нет, - думает Лена Легран. "А тебе не всё равно?", - спрашивает она себя. И осознаёт, что ей без разницы. Всего лишь интересно, когда это произошло. "Быть может, за все те годы Межзеркалье всё же выпило её из меня - постепенно, каплю за каплей?", - размышляет она. А, быть может, это от рождения. У неё становится спокойней на сердце, потому что теперь Лена понимает, чего хочет. И что должна делать. Не отрывая взгляда от зеркала, она нашаривает рукой полосатое манто из шиншиллы, и, продолжая улыбаться, отводит, наконец, взгляд и выходит из комнаты.
Подменыш ждёт в холле, чтобы тут же побежать следом по первому зову, но она даёт ему пинка и идёт дальше одна. Лена вряд ли видит хоть что-нибудь вокруг. Взгляд устремлён куда-то внутрь себя, и время от времени она принимается смеяться каким-то своим мыслям. Так она доходит до сквозного зеркала и исчезает за его изнанкой, через секунду появляясь неподалёку от центра Лондона - в канцелярии Внутреннего Круга.
- ЧТО ты хочешь?! - ошарашено переспрашивает сэр Бертрам Фэрли. Его рука вздрагивает, и вино, которое он наливает в бокал, плещется мимо. Он раздражённо вытирает бордовую лужицу и подаёт бокал Лене.
Она сидит напротив, и он замечает, каким нездоровым, лихорадочным блеском горят её глаза. Они давно не виделись. Может быть, Лена всегда выглядела так, и он просто забыл, думает сэр Бертрам. Лена берёт сигарету и короткой вспышкой огня выжигает изнутри фильтр.
- И что ты делаешь? - вкрадчиво интересуется он.
- Заткнись, Берти, - хрипло говорит она, глубоко затягиваясь. - Мерзкая привычка человечьей мрази. Но ведь никто не видит.
- Я не о том, - он разговаривает с ней, как с маленькой. - Столько лет прошло, Лена. Не пора бы уже отучиться от утгардских замашек?
Она усмехается и смотрит на сигарету. Так крепче. Так вкуснее. Так было тогда, когда сигарета была единственным доступным удовольствием - одна на десятерых.
- Я - это я, Берти, - говорит Лена. - И я не буду строить из себя кого-то, кем давно перестала быть.
Совершенно безумный взгляд, думает он. Рехнулась. Всегда была ненормальной, а теперь и подавно.