Бежать? Фотографическая память в деталях воспроизвела все коридоры, разделенные карманами, камеры, колючую проволоку по периметру, забор под током. Даже если стану Рэмбо и прорвусь, меня быстро догонят. Побеги месяцами планируют, тут нахрапом не получится.
Ладно, дождусь побудки и буду решать проблемы по мере поступления.
К счастью, долго ждать не пришлось. Сперва нам выдали завтрак, а когда мы выстроились в коридоре и вертухай принялся меня обыскивать, я сказал:
— Я кое-что вспомнил. Мне срочно нужна встреча со следователем для признательных показаний.
Руки вертухая на миг замерли у меня на боках, потом продолжили обыск. Вертухай хмыкнул и поинтересовался:
— Что ты задумал, Нерушимый? Какой следователь в воскресенье? Выходной у людей! Спал, спал и проснулся? Конвой будет только в понедельник.
Долбанное воскресенье!!! Точно. Никто не работает, следователь — тоже человек. Вот же не повезло. Но я стоял на своем:
— Мне нужно позвонить, это очень важно. Вопрос жизни и смерти. Отведи меня к начальнику…
— Никого нет, выходной!
— Ну, к тому, кто сейчас у вас самый главный.
— Уймись, Нерушимый! Не положено.
— Мне нужно срочно позвонить адвокату, — настаивал я.
— Стоять на месте! — рявкнул он и шагнул к Бесу, принялся его обыскивать.
Твою мать, уроды упертые! Где же взять телефон? Что же делать?!
И тут меня посетила совершенно безумная и незаконная идея. Что говорится, горит сарай, гори и хата. На рассуждения не было времени, и я загадал: «Хочу стать лучшим в мире суггестором». Ответ пришел быстро в форме мысли: «Невозможно. Суггестия не заложена в базовые основы мира». Это что же, получается, одаренные не просто над народом, но и над базовыми основами мира?
Черт, черт, черт!
Хотя стоп! Есть еще кое-что похожее на суггестию, что поможет разрулить ситуацию. «Хочу стать лучшим в мире гипнотизером». Отказа не поступило, уже хорошо.
Ввяжусь в бой, а разбираться с деталями буду по ходу дела.
Вспомнилось все, что я читал на эту тему: гипнозу учатся годами, это не магия, и навыком овладеть может каждый, одни люди подвержены гипнозу, другие, нервные и сомневающиеся — поддаются хуже, есть и вовсе негипнабельные.
Вот этот вертухай — гипнабельный? Прочь сомнения, ведь я — лучший, потому, выпрямившись, — нарушить правила, привлечь его внимание. Вертухай среагировал на мое движение, обернулся. А дальше тело само знало, что сделать: я щелкнул пальцами перед его лицом и, едва он сфокусировал взгляд на жесте, проговорил своим, но в то же время чужим голосом, глубоким, насыщенным обертонами: