— Спасать тебя, девочка, — ответил Лев Витаутыч. — Если не поспешить, все закончится плохо для нас всех.
Энн незаметно от меня подергала ручку дверцы — она была заблокированной.
Витаутыч обратился к девушке:
— Сударыня, я не прошу рассказывать мне обо всех своих похождениях. Но для себя самой попытайся вспомнить, что было перед тем, как у тебя начала болеть голова. Где ты была, к кому ходила. Постарайся понять, где ты задерживалась дольше, чем должна была. Вот в этом временном провале и скрывается разгадка.
Энн задумалась и окаменела. Свела брови у переносицы. Она снова и снова прокручивала день перед отбытием и больше всего на свете хотела вспомнить, но у нее не получалось.
— Ты можешь ничего и не вспомнить, это тоже нормально, — успокоил Тирликас.
— Что со мной? — вскинула голову она.
Поглядывая на нас в зеркало заднего вида, Тирликас сказал:
— Есть определенные техники ментального воздействия, когда в разум реципиента помещается заблокированный пакет информации, о котором он ничего не знает. Когда срабатывает триггер, пакет вскрывается. — Он помолчал немного и добавил, не сводя глаз с девушки: — В восьмидесяти процентах случаев реципиент гибнет. Двадцать процентов подопытных сходит с ума.
Девушка напряглась, приложила ладони к пылающим щекам, моргнула, уронив слезинки, часто и тяжело задышала, мотнула головой и вцепилась в меня.
— Саша, разве такое возможно? И как вы поможете мне, если это правда?
— А ты подумай сама, сопоставь события, — продолжал Тирликас, и мне казалось, что он ее добивает: — Ты ведь немного в курсе, правда? Тебе рассказывали, что творится в нашей стране, но слегка в извращенном виде. Да, тебя пустили в расход свои. Те, кому ты доверяла. Ты для них лишь пешка, и тобой пожертвовали, и не ради победы демократии, а чтобы ослабить сильного противника. Как ты убедилась, ничего ужасного у нас в стране не происходит.
— А вы? Для вас я — разве не пешка? Вы точно так же хотите… достать этот пакет, если он есть! И убить меня! — Она принялась отчаянно дергать ручку.
— Если хочешь, я остановлюсь, — сказал Тирликас. — Ты пойдешь к своим палачам и примешь смерть. А можешь поехать с нами, у нас есть специалисты, которые попытаются сохранить тебе жизнь.
— А если не вскрывать этот пакет? — спросил я.
— Головная боль станет нарастать, сделается невыносимой, и тут три пути: самоубийство, наркотики, инсульт.
Энн всхлипнула, закрыв лицо руками. Тирликас спросил:
— Так что, тормозить?
Мне подумалось, что Витаутыч блефует. Смысл ее отпускать? Или он просто уже понял, кто с ней поработал, сообщил в соответствующие службы, и теперь без разницы?
Машина припарковалась у обочины. Тирликас разблокировал дверцы и подтвердил мою догадку:
ebooksa