Нерушимый 8

22
18
20
22
24
26
28
30

— Правда мы играли в пять защитников практически всегда, — добавил Димидко, — а у них почти всегда — четыре. И что-о-о? — он обвел нас внимательным взглядом.

Ответил Микроб:

— А то, что у них в центре всегда на одного человека больше.

— Правильно! И что это значит? — продолжил Димидко стимулировать нашу мыслительную деятельность.

— Значит, команда чисто по расстановке — атакующая, — сказал Микроб.

Димидко кивнул.

— Все слышали? Я понимаю, что ты, Хотеев, с мозгами, а остальные чего молчат?

— Так а че говорить-то, — пожал плечами Лабич. — Все понятно же.

— Я надеюсь, — проворчал Димидко. — Ну что, готовы? На поле!

Пока бежал, я думал, что матчи, они как люди — не бывают одинаковыми. Хоть ты сто миллионов просмотри или сыграй — все разные. И каждое преддверие игры — как рождение чего-то нового. Что получится сегодня?

— Мужики, — крикнул я, — а ну не расслабляться!

Левашов сделал серьезное лицо, остановился и гаркнул, деланно отдавая честь:

— Так точно, товарищ капитан!..

И получил коленом под зад от пробегающего мимо Думченко.

— Клоун, блин!

Вот даже посмотришь, как кто бежит — есть же разница, как раньше и как сейчас. Плюс настроение. Наши сегодня немного расслабленные, и мне это не нравилось.

И ведь зря не нравилось! Свисток — и нас сразу же придавили.

Ленинградцы носились, как наскипидаренные. Их все время было больше, чем наших. На каждый мяч кидались. В обводку шли. И края, да. Их крайние — это мощь. Они носились, как ужаленные. И даже Микроб не мог перегнать того же Караваева, потому что Федор берег запал на второй тайм.

В общем, защита — наше всё.

Упирались «титаны» как могли. Стеной встали, Клык с Левашовым сместились к штрафной. Удары сыпались градом, я спасал ворота только благодаря способностям. О том, чтобы включить «лучшего», я больше не думал. Больно было думать.