— Ну, конечно, Аэгон. Как тот, Дракон. Сколько Аэгонов были королями?
— Четверо.
Дунк прожевал и отломил себе хлеба.
— Зачем ты это сделал? Хотел подшутить над глупым межевым рыцарем?
— Нет. — Глаза мальчика наполнились слезами, но он мужественно удержал их. — Я должен был служить оруженосцем Даэрону. Он самый старший из моих братьев. Я выучил все, что полагается знать хорошему оруженосцу, но Даэрон — не слишком хороший рыцарь. Он не хотел сражаться на турнире, поэтому мы, выехав из Саммерхола, оторвались от эскорта, но назад не вернулись. Он поехал дальше на Эшфорд, думая, что там нас не будут искать. Это он обрил мне голову. Он ведь знал, что отец пошлет за нами людей. У Даэрона волосы обыкновенные, темно-русые, а у меня — такие же, как у отца и Аэриона.
— Кровь дракона. Серебристо-золотые волосы и лиловые глаза — это всем известно. — Темен ты, Дунк, как погреб.
— Ну да. Вот Даэрон меня и обрил. Он хотел, чтобы мы скрывались, пока турнир не кончится. А потом ты принял меня за конюха, ну и… — Эг опустил глаза. — Мне очень хотелось стать оруженосцем. У Даэрона или у кого-то другого, мне все равно. Я сожалею, сьер. Правда сожалею.
Дунк задумчиво посмотрел на него. Он знал, что это такое, когда хочешь чего-то так сильно, что готов лгать напропалую.
— Я думал, ты такой же, как я. Может, так оно и есть — только по другой причине.
— Мы ведь правда оба из Королевской Гавани, — с надеждой сказал мальчик.
Дунк не удержался от смеха.
— Да, только ты с вершины Аэгенского холма, а я снизу.
— Не такое уж это большое расстояние, сьер.
Дунк набил рот жареным луком.
— Как же мне теперь тебя называть — ваша милость или ваше высочество?
— Только при дворе — а в другое время зови меня Эгом, если хочешь… сьер.
— Что со мной сделают, Эг?
— Мой дядя хочет тебя видеть. Когда покушаете, сьер.
Дунк отодвинул поднос и встал:
— Я уже поел. Одного принца я уже пнул в лицо, незачем заставлять ждать другого.