Нежить

— Думаю, что справедливости, — вздохнул он.

— И когда они ее получат?..

— Возможно, тогда они будут покоиться с миром.

* * *

Прошел год, и его слова «думаю, что справедливости» все еще не дают мне покоя. Осенью, когда над Потомаком начали желтеть листья, я вернулся в округ Колумбия. Гвен переехала со мной, и порой, когда я лежу ночью в ее теплых объятиях, я возвращаюсь в прошлое.

Я вернулся из-за бабушки. Гипс сняли в феврале, и однажды в марте мы с Гвен заехали к ней, с удивлением застав ее на ногах. Она выглядела очень хрупкой, но шагала по коридору при помощи ходунков с решимостью в глазах.

— Давай присядем и передохнем, — предложил я, когда она устала, но бабушка покачала головой и продолжала двигаться.

— Кости срастаются, Роб, — сказала она. — И раны заживают, если дать им возможность.

Ее слова тоже не дают мне покоя.

Она умерла в августе и перед смертью успела сменить ходунки на трость. Ее куратор с восхищением говорила, что через месяц-другой бабушка сумела бы обходиться и без нее. Мы похоронили ее рядом с дедом, но после похорон я больше не возвращался на могилу. Я знал, что увижу там.

Мертвые не спят.

Они молча ковыляют по городам нашего мира, их тела обмякли и разят могилой, глаза горят. В сентябре пал Багдад — его снесли батальоны революционеров, выступающие за авангардом мертвых. МИД кишит похожими докладами, и Си-эн-эн расследует один слух за другим. Беспорядки в Пхеньяне, волнения в Белграде.

Некоторые считают, что администрация Бертона заслуживает признания как самая успешная в истории Америки. По всему миру наши враги терпят поражение. И все же я все чаще ловлю президента на том, что он тревожно смотрит на кишащие мертвецами улицы Вашингтона. Он начал звать их нашей совестью, но я не согласен. Ведь они ничего от нас не требуют. Мы не в состоянии понять, чего они ищут в нашем мире. Возможно, они — всего лишь то, во что мы сами их превратим или во что превратимся с их помощью. И мы продолжаем жить, не более чем квартиранты в мире незанятых могил, всегда под бдительным, беспощадным наблюдением мертвых.

Дэвид Шоу

Расцвет

Дэвид Дж. Шоу — легендарное имя в летописи о зомби. Он автор знаменитого рассказа «Дети Джерри и Червь» («Jerry"s Kids Meet Wormboy»), а также целого ряда других рассказов, составивших сборник «Избранное о зомби» («Zombie Jam»). Ему принадлежат романы «Смертельный риф» («The Kill Riff»), «Ствол» («The Shaft»), «Свинцовый дождь» («Bullets of Rain») и «Камень, ножницы, бумага» («Rocks, Breaks, Scissors»). Скоро выйдет его самый свежий роман «Стрельба» («Gun Work») — жесткий детектив. Шоу является соавтором сценария к фильму «Ворон» («The Crow»), который написан им совместно с Джоном Шерли, а также автором сценариев телепостановок для шоу «Мастера ужаса» («Masters of Horror»). Он отметился и в нехудожественном жанре, написав «Внешние границы: официальный путеводитель» («The Outer Limits: The Official Companion») и собрание эссе «Дикие волосы» («Wild Hairs»).

В комментариях к «Избранному о зомби» Шоу поясняет: «Расцвет — это простой рассказ, написанный за один день. Отправной точкой послужил образ прекрасной обнаженной женщины, поедающей цветы, а затем мысль работала в обратном направлении от образа. По ходу дела я решил, что эта история произойдет за два дня до того, как распространение вируса зомби поставит под вопрос выживание человечества, и эта идея незримо присутствует на заднем плане повествования».

— У каждого человека в жизни бывает такой особенный миг, — говорил ей Квинн, — момент, который возносит его на вершину. Мгновение, когда он сияет, как звезда. И у каждого есть какое-нибудь отклонение… Какая-нибудь маленькая тайна. Иногда ее называют извращением, но это чересчур сильно сказано. Грубо, неопределенно. Разве можно считать извращением то, что возносит человека на вершину и позволяет насладиться его индивидуальным, уникальным мигом?

Амелия едва заметно кивнула, наблюдая за стариком сквозь бокал «Совиньон блан». Сейчас он сам ответит на свой тупой вопрос, и ответом, который он уже давно для себя выбрал, будет: нет, нельзя. Весь этот треп на самом деле является прелюдией к совсем другому вопросу: даст она ему сегодня или нет? Амелия была уверена, что ответ у него в голове уже готов. Он выложил девяносто пять баксов только за обед, не считая вина и чаевых. Он заказал дорогущий десерт, калорийный, шоколадный, изысканный. Он брал такси и дарил подарки.

Она девять месяцев проработала секретарем приемной в отделе кредитов Сберегательного банка округа Колумбия. Пожилые клиенты довольно часто приглашали ее на свидания. Когда Квинн предложил составить ему компанию за обедом в выходные, она отыскала его данные, посмотрела на цифры и согласилась. Абсолютно все девушки в офисе поступали так же. Ведь он ездил на «Ягуаре XJS» и занимался строительством жилых домов.

Обеденная часть свидания закончилась два часа назад. Сейчас они находились у него дома. Когда доход вашего визави представляет собой шестизначное число, то понятие «изнасилование на свидании» к вам не применяется. У Амелии был герпес, в настоящее время в пассивной форме. Но лучше держать рот на замке. Пусть это будет ее компенсацией. Насколько ей было известно, она никогда не спала с бисексуалами и наркоманами и боялась заразиться СПИДом так же сильно, как попасть под автобус на пешеходном переходе. Это могло произойти. А могло и не произойти. Пока не придумали презерватив, который можно было бы натянуть на рот, то теоретическая вероятность всегда есть, не так ли?