Самое плохое в школе, что в нее нужно ходить даже когда приближается Новый Год. И нет разницы обычная это школа или магическая.
А это трудное дело — учить уроки, когда повсюду висят новогодние игрушки и разноцветные дождики. Хорошо хоть елку только на следующих выходных поставят, а то какая тут учеба? Мучение сплошное.
Да и преподаватели в последние дни взялись за нас основательно. Как будто другой возможности нас помучить у них не больше будет и сразу после праздников мы вдруг возьмем и исчезнем, как по волшебству.
Все как-то было одно к одному. С Алисой мы разругались. Она мне почему-то не поверила, что с этой Серебряковой я в том кафе случайно встретился.
Сама Алена мне прохода не давала, таскалась за мной везде как собачонка. Хорошо хоть у нас с Лешкой Бункер был, единственное место, до которого она еще не добралась. А так эта белобрысая меня и в библиотеке умудрялась находить.
Вот же приставучее создание, просто караул какой-то! И что парни в ней находили, я просто понять не могу! Как скрутит свои пухлые губы в трубочку:
— Максимчик, привет! Максимчик, как тебе идет черный! Тьфу ты, зараза такая!
Еще и Нарышкин ржет как конь постоянно… Тоже мне, друг называется… Ему-то хорошо, он со своей Дашковой помирился. Бродят вечерами по школьному парку, пока я над учебниками потею.
Эх… Как все в жизни сложно устроено…
Хотя была все-таки от Серебряковой польза, что скрывать. Из-за того, что я над книжками сидел, у меня в мозгах даже даты задерживаться начали. Не все, правда. Но хоть какие-то, а это уже неплохо для начала. Так понемногу и всю историю выучу. Меня даже учитель хвалить начал, когда такое было-то…
А вообще, с каждой неделей становилось все тяжелее учиться. Самое интересное, что почти все магические предметы давались легко и просто в первые месяцы. Теперь же нам не прощали практически ничего и снижали оценки за каждую мелочь.
Все это превращало, например, начальную рунологию вообще в два разных предмета. Поначалу она мне казалась детской забавой, а сейчас — сложным делом, где за каждую неточную линию можно было схлопотать подзатыльник от Барсука.
Это у нас рунологию в «Китеже» преподает Барсуков Иван Михайлович, вот и прозвище у него такое — Барсук. Любит он науку через подзатыльники преподавать. Думает, что так до учеников лучше доходит. Может быть и так, не знаю. Но у меня после его физических замечаний и в самом деле руны красивее получались.
Даже линии где нужно тоньше выходили, а где-то толще.
— Макс, ну ты прямо спец по каллиграфии! — нахваливал меня Дориан в особо удачные моменты. — До меня, конечно, все равно далеко… Я такие каракули сроду не рисовал. Но по сравнению с тем, что у тебя месяц назад получалось — просто поразительно.
В общем, поддерживал в рунологии как мог. По общим предметам я более-менее справлялся, историю Одаренных родов Российской империи тоже заучивал… Геральдика еще эта…
Зато начальная алхимия и травология — вот это были просто отличные предметы! Самые любимые у меня в первом полугодии! У нас их обычно сразу по два урока вместе проводили.
Самое интересное, у нас их оба один и тот же преподаватель читал — Щекин Борис Алексеевич. Невысокий строгий толстячок, по кличке — Компонент.
Вот уж кого терпеть не могли практически все ученики в нашей школе! Он любил кровь попить и требовал со всех по полной программе. Договориться о пересдаче с этим типом было почти невозможным делом, так что все зубрили его предметы ночами до красных глаз.
Ну или драили пробирки в лабораториях и разбирали вонючие вещества до одурения.