Наконец в одном из шкафов мы нашли аптечку, вот только никакого нашатырного спирта там не было. Пришлось сгонять на кухню за обычной водой и полить графиню из стакана. Это чудесное средство отлично помогло.
Она несколько раз моргнула, затем глотнула и села на диване поудобнее, удивленно хлопая ресницами как кукла.
— Что со мной было?
— Мне кажется вы потеряли сознание, — помог ей Нарышкин.
Она пару минут разглядывала нас, затем решила спросить:
— По-моему, вы мне рассказывали будто к этому молодому человеку приходил призрак моего бывшего мужа Михаила, это правда?
— Только прошу вас не падать снова в обморок, но так оно и было, сударыня, — сказал я и на всякий случай приготовился плеснуть ей в лицо еще немного воды.
— Угу… Значит мне не приснилось…
— Нет, — кивнул я. — И поверьте — мы не врем. Сами подумайте. Зачем бы нам катить в такую даль, чтобы просто рассказать вам эту историю? Нет никакого смысла. Тем более, что свою выгоду мы получаем не сразу, а лишь после того, как вы получите свой клад. Да и потом — разве мы похожи на мошенников?
— Как-то не очень… — она попыталась улыбнуться, но получилось плохо.
— Ну вот, видите, — посчитав, что опасность миновала, я поставил стакан с водой на стол. — Просто подумайте логически.
— Скажи ей, пусть она вспомнит грушевый сад, — всхлипнул Канищев-Потапов. — Это место, где мы с ней познакомились. Она должна его помнить.
— Ваш муж просит вспомнить вас грушевый сад, — сказал я и в этот момент женщина вздрогнула, а в ее глазах мгновенно появились слезы.
Ну вот… Только этого мне тут не хватало… Терпеть не могу все вот эти вещи…
— Граф, про слезы мы не договаривались, между прочим! — сказал я ему. — За такие вещи нужно отдельно доплачивать, скупердяй! Мало того, что мы тут с Лешкой скорой помощью подрабатываем, так еще…
— Мне нужно подумать до завтра и посоветоваться с сыном, — сказала женщина.
Мы с Лешкой переглянулись невеселыми взглядами. Боялись, что эта история затянется больше, чем на день — так оно и случилось. Ну, по крайней мере, она хоть куда-то движется.
— Хорошо, советуйтесь, — сказал я. — Я оставлю вам свой номер — перезвоните на него. Если до обеда звонка не будет, мы уедем.
Она ничего не ответила, и мы ушли. Граф остался вместе с ней, что было очень круто — за эти два дня надоел он мне хуже горькой редьки.
Ну а мы всю вторую половину дня колесили по Казани. Вдоволь нагулялись, устали как черти, а потом закатились ужинать. Теперь нас уже никто не торопил, так что можно было спокойно поесть и слопать по двойной порции десерта.