Пробуждение

Макс смотрел на телефон и из последних сил сдерживал рвущиеся наружу сплошь нецензурные выражения.

— Твою ж… — прошипел он, ударяя кулаком по столу.

Макс схватил чашку и залпом выпил холодный эспрессо, потом быстро набрал номер на мобильном.

— Через два часа в моем кабинете, — грубо бросил он в трубку и тут же отключился.

Резким жестом, выдающим его издерганность, Макс кинул на стол несколько купюр, не дожидаясь сонного официанта, и быстро вышел из кафе, направляясь к стоянке, где он оставил свой автомобиль перед отлетом в Италию.

***

— Максим Васильевич, Максим Васильевич, — в кабинет директора ворвалась молодая девушка. Макс мельком глянул на часы и усмехнулся. Прошло ровно два часа с момента его звонка. — Максим Васильевич, это просто не выносимо, — шмыгнула носом учительница, сдерживая слезы.

Макс оторвал взгляд от компьютера и снял очки.

— Что случилось, Наталья Вадимовна? — спокойно спросил он.

— Этот… этот Калай. Он опять… начал. Ведь все же было хорошо. А сегодня он … снова начал … придирался и высмеивал меня перед классом. Я … я больше не могу спокойно вести урок в этом классе, — заплакала молодая учительница, всего лишь первый месяц работающая в этой школе.

— Успокойтесь, пожалуйста, Наталья Вадимовна. — Макс встал из-за стола и подошел к девушке. — Я сейчас поговорю с ним, и все снова будет хорошо.

— Я… Я … не могу так, Максим Васильевич, — жалобно глядя на мужчину, прошептала она. — Калай там, в приемной, — выдавила девушка из себя, некультурно тыча пальцем в приоткрытую дверь.

— Вот и хорошо. Вы идите в класс и продолжайте урок, а я пока с ним поговорю, хорошо? — Макс обнял девушку за плечи, осторожно подталкивая к выходу. — Идите, идите. Детей нельзя надолго оставлять одних. Идите, Наталья Вадимовна.

— Хорошо, — снова шмыгнула она, вытирая слезы и, не глядя на нерадивого ученика, замершего посреди приемной.

— Иван, заходи, — резко произнес Макс и отступил от двери, когда к ней подошел высокий долговязый парень в потертом старом пиджаке и явно коротких для его роста брюках. На его лице были очки в темной роговой оправе с толстыми стеклами, волосы были блеклыми и жирными и висели грязными патлами, закрывая половину лица. Вдобавок он так сильно сутулился, что его фигура казалась еще более корявой и несуразной.

Иван зашел в кабинет, и Макс плотно прикрыл за ним дверь. Парень, не останавливаясь, прошел прямо к столу, сел на ближайшее кресло, не ожидая приглашения, и, развалившись в нем, закинул ногу на ногу. Сняв очки, он бросил их на стол и откинул с лица жирные волосы, брезгливо скривившись.

— Зачем вызывал? Что, пожар где-то? Между прочим, из-за твоего: «Через два часа в моем кабинете», мне снова пришлось доводить эту дурочку до слез, чтобы попасть сюда. И кстати, это уже третий раз. Она скоро сбежит твоей из школы.

— А что, ума не хватило на перемене зайти?

— Блин, до конца урока, между прочим, еще двадцать минут. — Иван указал пальцем на висевшие на стене часы. — Я бы опоздал, — нагло усмехнулся он.

- Так, хватит паясничать. Я слушаю тебя. — Макс обошел стол и сел в свое кресло.