Эльфогеддон

— Подожди-ка. Она — орчиха? Из боевого клана?

— Их раса называется ороконеру. И я уже сказал, что она сирота.

— О. Ну да, точно. Ладно, как скажешь. Погнали, ловелас.

Дамиан ловко запрыгнул на пассажирское сидение и дизельмобиль вновь пришёл в движение. Внезапно стих назойливый высокочастотный шум, на который Петер до этого не обращал внимания. И в этот самый миг где-то на окраине города сверкнула ярко-красная молния. Хорс выругался, вдавил педаль в пол, разгоняя «Альфредо» до максимума, и помчался по дороге. Всё происходило слишком стремительно, нужно было торопиться.

— Пап, — спросил Хорс-младший, когда они объехали очередную пробку сигналящих машин, — всё очень плохо?

— Хрен его знает. Не хочу пока об этом думать. Лучше скажи, как там экзамен?

— Ты серьёзно? Тебя сейчас это волнует?

— Конечно, волнует. Почему бы и нет.

— Завалил. Знаешь, это так глупо. Когда преподаватель зачитывал нам результаты, я думал, вот бы случилось что-нибудь такое, чтобы это стало совсем неважно. И вот, пожалуйста. Я понимаю, что это бессмысленно, но не могу отделаться от ощущения, что причастен ко всему.

— Брось. Не нужно только приплетать случайности и совпадения. Завалил и завалил. А я вот что подумал — на мотораннере можно было бы добраться быстрее. Так что, когда всё закончится, я всё равно куплю его тебе. И себе заодно. Может, даже посоревнуемся как-нибудь.

Сын затих, погрузившись в свои мысли, и Петер не стал продолжать разговор. Пусть приходит в себя.

Дизель, яростно рыча, мчался вперёд, едва успевая объезжать то и дело бросавшихся под колёса жителей города. Их тяжело было винить, каждый искал спасения как мог, не тратя драгоценное время на взгляды по сторонам. Громкоговорители призывали сохранять спокойствие и следовать к убежищам согласно забронированным местам. Объявляли общественные пункты, куда смог бы отправится тот, кто не позаботился о своей безопасности заранее. Тем не менее некоторые наверняка больше доверяли собственным глубоким подвалам. Не все знали, что дикой магии, которую выпустили эльфийские чародеи, нипочём толща земли. Её в принципе мало что могло остановить, особенно когда она бушевала с такой невиданной силой.

Дамиан сидел на пассажирском кресле, бледный как мел. От былого задора не осталось и следа. Вся его жизнь медленно катилась в пропасть, приближаясь к ней ближе и ближе с каждой вспышкой. Петер, не отпуская руля, потянулся в сумку за октометром. Шестьдесят процентов. Даже во время войны он не встречался с концентрацией, превышавшей полсотни. Причём, чтобы достигнуть такого средоточия сил, две дюжины старейшин элливейро тогда принесли себя в жертву во время кровавого ритуала. Несколько корпусов армии сопротивления было просто испепелено. Что может произойти, когда стрелка дойдёт до ста? И что для этого потребовалось? Об этом не хотелось даже думать.

Машина с визгом остановилась у самых ступеней общежития.

— Давай, сынок, у тебя пять минут, потом…

Он не успел договорить, как Дамиан уже скрылся в стенах здания. Петер же достал из бардачка бинокль и начал всматриваться в места наибольшего скопления красных проблесков. В некоторых точках города они собирались в большие пульсирующие шары. Прежде, чем мужчину оторвали от созерцания гибели столицы, он успел рассмотреть ещё две вспышки молнии. Одна на месте рынка, вторая — прямо над зданием министерства обороны. Случайность или заранее продуманный план? Петер убрал бинокль. В окно дизельмобиля стучал вовсе не его сын. В него уткнулся чей-то обрез.

— Эй, мужик, выходи давай. Ваше транспортное средство переходит под управление, — говорящий обернулся, глянув на ещё одного оборванца, — отряда специального назначения для экстренных нужд! Живее! Я не собираюсь тут помирать!

Винтовка лежала на заднем сидении. А руки у отчаявшегося подрагивали, ему вряд ли было много чего терять, пальнёт, не раздумывая. Да и неизвестно, вооружён ли его напарник.

— Дружище, давай договоримся, — начал тянуть время Петер.

— Ага, вон, с остроухими уже договорились двадцать лет назад. И что? Городу хана. Может и анклаву хана. Хрен знает, что там в других местах творится, но чую, что вообще всем хана. Так что вылезай и скажи спасибо, что я такой добрый и даю шанс убежать. А ведь мог бы сразу застрелить и бросить гнить в канаве! Понимаешь?