– Второй Советник, в Кассандрике прошло Великое Торжество, однако Альвия не отправила поздравлений с этим праздником. Стоит сделать это сейчас, чтобы успокоить Совет Семи Столпов, – сказал ему помощник. Сам эльф сидел за рабочим столом, просматривая свитки.
– Ах, да-да, точно. Кажется, я отправлял Мишули составить отчет насчет Кассандрики. Пригласи ее, – улыбнулся Астил.
Мишули Лиэ была его воспитанницей того же возраста, что и Хиро Эльвинэ, но ее специализациями были лечение и сбор информации.
Через полчаса она уже стояла в его кабинете.
– Отец, вот. – Она в поклоне передала ему свиток.
– Хорошая работа, милая, – по-отцовски тепло ответил он, принимая отчет. – Можешь вкратце рассказать, произошло ли там что-то необычное во время празднества?
– Отец… Хиро… прибыл в Амирэн.
Рука Советника дрогнула.
– Что?
– Говорят, он встретился с Амирой людей и стал ее почетным гостем. Более того, несколько дней назад Первый Сенатор республики объявил о новом предсказании Амиры, а также об отправлении делегации в Драфталк и Обливион. Хиро и Амира, а также еще несколько магов вошли в ее состав.
– Преступник стал гостем Амиры и смеет разгуливать по республике, пока мы носим траур по его отцу? – нахмурился Советник.
– …Также Сенатор отправил личное письмо его величеству, где просил возобновить дело об убийстве господина Эльвинэ, приложив к нему доказательства невиновности Хиро.
Мишули выглядела напряженной, словно чего-то боялась. Но при этом Астил заметил в ее глазах проблески надежды.
– И что же ответил его величество?
– Он еще не дал ответа. Кажется, во дворце поговаривают, что он собирается поднять этот вопрос на Альвийском Совете.
Астил Лиэ хмуро почесал бороду. Мишули же выпрямилась и неловко спросила его:
– Отец… возможно ли… что Хиро правда невиновен? Он ведь любил своего отца так же, как я люблю вас. Все это знают…
– Дочь моя. – Астил отложил свиток и подошел к воспитаннице, кладя руки ей на плечи. – Я прекрасно знаю, что Хиро невиновен. Я никогда в этом не сомневался.
Девушка тут же дернула ушами, а затем удивленно подняла на него глаза.
– Но тогда!..