Пришлось прибегнуть к средству, кое дядюшка не одобрил бы, просивший без нужды не приплетать К. Г. Б. и, тем более, охранку. А именно — махнуть перед носом советника тем же мандатом, что и перед носом урядника, не давая прочесть. Кристалл чиновника, невесть какой величины, не отсвечивал синим цветом менталлиста, стало быть, Дарование не позволит отличить ложь, к тому же преподносимую с чистым взором и с уверенным напором.
— К. Г. Б. патронирует означенное дело. Намерены связаться с моим начальством? Не смею препятствовать. Но как дворянин дворянина обязан предупредить, первый же вопрос, что услышите в ответ, будет: по какой причине не оказали графу Тышкевичу помощь немедленно.
— Что же… Великие князья — это и есть имперская власть, — уговорил сам себя вице-губернатор. — Чем могу служить?
— Нам нужно помещение. Минимум на месяц, — краем глаза штабс-ротмистр заметил, как дёрнулся Линк. — Абсолютно недоступное другим. Обеспечите питанием, водой, постельным бельём. Конечно же — спальни задержанному, мне, четырём гвардейцам и обязательно отдельная офицеру связи, она — женского пола. А также кабинет, этот или лучше.
— Но это мой кабинет… — попробовал возмутиться чиновник.
— Сударь, позвольте, я не буду прибегать к принуждению, обращаться в Ново-Йорк или, тем более, в Торжок. От имени Львовых готов сделать вам щедрое предложение. Не взятку, а лишь компенсацию за неудобства. Сумму назовите сами. Любую в пределах разумного.
Растерянность и опасливость в глазах вице-губернатора дополнились третьей подругой — алчностью.
— Десять тысяч…
— Пять. Мы же условились — в пределах разумного.
Разворотливый штабс-ротмистр превратил в резиденцию великокняжеского отряда практически весь этаж, отведённый вице-губернатору, тот распустил свой персонал и занял каморку помощника около приёмной, не более чем пять на восемь шагов… Но что не сделаешь на благо Родины и К. Г. Б. За пять тысяч рублей при обычном месячном довольствии в несколько сотен.
К первой беседе с задержанным Тышкевич приступил немедля, пока его помощники ещё только приступили к обустройству их временного убежища, используя пока вице-губернаторский кабинет.
— Профессор, есть два пути. Первый — болезненный для вас и долгий для нас. С очень неприятными последствиями. Второй — мы договариваемся сразу и обо всём, завершая дело к всеобщему удовлетворению. Сделаете выбор сразу? Или нужны детали?
Линк сидел в кресле для посетителей, положив скованные руки перед собой. Штабс-ротмистр, естественно, занял вице-губернаторово место под портретом Князя-Государя.
— Второй лучше, на первый взгляд. Но чем?
— Разумный подход. Позвольте тогда всё же просветить о последствиях неправильного выбора. О том, от чего я намерен вас оградить. Вы упорствуете, и Львовы присылают самого сильного менталиста из тех, кого можно найти за деньги. Необязательно — деликатного. Мозголом вполне подойдёт. Мы выкачиваем из вас всё до последней запятой из полученного от польского пришельца. Затем, если сохраните к тому моменту остатки здоровья и сознания, получите десять-двенадцать лет каторги. Есть очень подходящая статья в Уложении о преступлениях и наказаниях — за иные деяния супротив Российской Империи. Не важно — сколько именно лет, вы и трёх не протяните. Каторжанам поголовно удаляют кристалл.
— Только не это! — лицо Линка даже не побледнело. — Я не сомневался, что Америкой из России правят изверги!
— А вы негров линчуете. Точнее, линчевали, пока сюда не пришли казаки, для острастки повесив несколько десятков самых рьяных линчевателей. Русский мир суров, но это — русский мир. Он куда лучше войн и массовых убийств. Не нравится? Гостеприимные просторы Сибири распахнут объятия. Это вам не какая-нибудь местная тюрьма в Техасской губернии.
— Альтернатива: я даю выкачать всё, что сохранила моя память из воспоминаний Гжегожа Бженчишчикевича, и, тем не менее, после еду в Сибирь?
— Только если захотите прикупить поместье и пушную ферму где-нибудь под Тобольском вместо вашей убогой картофельной делянки, — рассмеялся Тышкевич. — Имею полномочия подписать с вами контракт от имени великокняжеского дома Львовых. Установим таксу: рубль за оттиснутый на бумаге листик. Ведь то, что хранилось в папке у Моргана-младшего, это, как любят называть американцы, всего лишь дайджест узнанного у пришельца?
— Именно дайджест. Полные оригиналы были у братьев О’Конноров. Морган-джуниор малообразован, чтобы понять всё. Для него я собрал самое важное.