Однако, как только Полина заговорила, что-то глубоко внутри меня всколыхнулось и заставило от злости сжать кулаки. Скорее всего это пытался взбунтоваться реальный, молодой лейтенантик, Генка Строев. Как я с самого начала подозревал, остатки его сознания, до сих пор, прятались где-то внутри подсознания и иногда подталкивали совершать несвойственным мне действия.
— Гена, ты нормальный и не станешь убивать своих бывших друзей, даже за ту подлость, которую они совершили — успокаивающе проговорила Полина, и я заметил, как стволы ружья в руках Рыжей немного вздрогнули и медленно перевелись на неё.
— А ты значит обо всём знаешь? — Этот вопрос вылетел из меня автоматически.
— Да, узнала совсем недавно. Они признались, а я их осудила за то, что они совершили. Всё изменилось и теперь они очень сожалеют.
— И что, может мы сейчас соберём тут комсомольское собрание, и ты их Полиночка на нём ещё разок хорошенько пропесочишь? Объявим им выговор с занесением в грудную клетку и благополучно забыв о предательстве возьмёмся за руки и запоём, «Взвейтесь кострами».
— Генка, не язви, тебе не идёт. И убери пистолет, я уверен ты в нас стрелять не будешь — неожиданно встрял дипломат и расправив плечи, сделал шаг вперёд.
— Зато я буду! — внезапно выдала Рыжая и я чудом успел дёрнуть стволы вниз, до того, как грохнул выстрел.
Крупная пуля прошла между Полиной и дипломатом, и войдя в воду, выбила из набегающей волны высоченный фонтан, при этом стремительно вылетевший из ствола пыж, ударил Дипломата по бедру, едва не попав в причинное место.
Расстояние было небольшим, пороха я тоже не пожалел и насыпал по разрешённому максимуму, так что прессованный, войлочный пыж, приложил сильно. Я заметил, как по лицу бывшего друга, промелькнула испуганная гримаса. Схватившись за бедро, он пошатнулся и уставился на кровоподтёк, оставшийся на покрасневшей коже.
— Ничего, до свадьбы доживёт — зло подметила Рыжая и вполне довольная собой, задрала дымящиеся стволы вверх.
Я же сделал вид что ничего не произошло и встретившись с гневным взглядом Полины, невольно ухмыльнулся и покачал головой.
— Гена, мы все устали. Не ели и не спали двое суток. И просто хотим хотя бы присесть. Нам можно выйти на берег? — попросила она, быстро справившись с чувствами.
— Я не против. Правила пребывания на суше такие, ведите себя тихо, по острову не шляйтесь и сильно не отсвечивайте, иначе накажу — выдав краткий свод правил, я отвернулся и приобняв Рыжую, побрел в сторону почти потухшего костерка, при этом не забыв сотворить теневика, застывшего на месте и следящего за тем, что будет происходить дальше.
А дальше троица названных гостей вышла на берег и устало повалилась на песок, прямо за линией прибоя.
— Ты зачем двустволку дёрнул? — тут же тихонечко предъявила Рыжая. — Ты думаешь, я бы стала стрелять в этого блондинчика? Да нахрен он мне сдался. Если надо, то я его без огнестрела испепелю в пепел, если конечно ты этого пожелаешь.
— Тогда зачем стреляла? — походя поинтересовался я, без намека на осуждение.
— Я не стреляла, а просто хотела припугнуть этого наглого щёголя, а тут ты дёрнул стволы и палец соскочил.
— Ясно, значит придется провести с тобой занятия по правильному хвату оружия и тренировку указательного пальца, который если не собираешься стрелять или ковыряться в одном месте, должен прилипать к защитной скобе ружья намертво. А ещё ты у меня обязательно получишь хорошеньких люлей, за то, что стоя на посту, вместо того чтобы следить за вверенной тебе высоким начальством территорией пляжа, улеглась спать в обнимку с двустволкой. Рыжая, тебе всё ясно? — вкрадчиво проговорил я и для закрепления, с оттяжкой хлопнул её ладонью по едва прикрытой беленькими трусиками, виляющей попке.
— Так точно — прошептала Рыжая и для приличия ойкнув, довольно заулыбалась.
Потом мы присели у костра. Я, подкинув дровишек, закинул на лючок ещё одну партию мяса. Одновременно с этим постепенно тающий под лучами солнца призрачный теневик, продолжал следить за троицей незваных гостей.