— Пусть все идет как идет.
Долго, очень долго — больше минуты, Надежда смотрела на меня. Взгляд я не опускал. Она тоже. На щеках ее кавайной светлости вновь появился румянец — похоже, она думала о том, что я струсил, и сейчас корила себя за просчет. Думаю, за прошедший месяц она наблюдала за мной и сделала вывод, что на ее предложение я соглашусь.
— Объясни, пожалуйста, — в голосе Надежды зазвенел лед.
— Я бы очень не хотел, чтобы из-за меня ты подвергала себя смертельной опасности, только и всего. Мне было бы комфортнее, если бы я один пытался разобраться со своей жизнью, чтобы потом не было мучительно больно за потери, которых могло не быть. Если конкретно — я не хотел бы стать причиной твоих… так скажем неприятностей в виде «п-пух, и все», — повторил я щелчок пальцем.
— Ах вот оно что, — заметно успокоилась ее кавайная светлость. — Насчет этого не переживай, у меня в происходящем будут свои цели.
— Какие?
— Тебе не кажется, что это не совсем тактичный вопрос? Учитывая наше несопоставимое положение в обществе, о котором ты почему-то постоянно забываешь.
— Не кажется, — спокойно покачал я головой. — Если идем на смертельный риск, садясь в одну лодку, полагаю я имею право знать твои мотивы.
Щеки Надежды снова заалели. Я ведь и на «ты» перешел неожиданно для нее, вижу, как она каждый раз чуть ли не вздрагивает при этом, и аргументы у меня совсем не мягкие к восприятию. Снова злится, похоже — что ей, кстати, удивительно идет. Но заговорила ее кавайная светлость довольно спокойно.
— Потеряв память, ты сейчас только-только изучаешь окружающий мир. Для того, чтобы понять мои мотивы, тебе для начала нужна обширная база в том числе элементарных знаний, база которой у тебя сейчас просто нет. Когда знания появятся, я готова тебе все рассказать — к этому времени, если мы доживем, ты сможешь меня понять. Пока же готова рассказать тебе лишь часть моего мотива, который — не скрою, у меня в некотором роде присутствует, и этот мой мотив на ближайший год точно будет нашей с тобой основной легендой. Согласен?
Резон в словах Надежды был, поэтому я кивнул.
— Согласен.
— В период между первым и вторым совершеннолетием я принимала участие в турнирах по практической стрельбе, проводимых между высше-магическими учебными заведениями самых разных стран. Моя команда выиграла все турниры, в которых участвовала, после этого я и получила мировую известность и статус айдола в Юго-Восточной Азии. В немалой степени — благодаря созданному образу, близкому к стилю обычной японской школьницы.
Действительно, я помнил картинки, которые показывала мне Наоми, пытаясь рассказать с кем мы имеем дело — и на большинстве изображений ее светлость была в образе невинной школьницы с легкомысленными хвостиками, при этом щеголяла с огромным дрыном винтовки в руках.
— Практически каждый из тех, с кем я общаюсь среди высшего света, никогда не упускает возможность намекнуть мне на мой турнирный образ. Кроме того, я из мещан, и мне также никогда не забывают об этом напомнить. Видишь ли, так получилось, что дарованный мне титул — это награда от государыни-императрицы за деяния, о которых нельзя никому рассказывать. Так что подавляющее большинство людей, которые не в курсе за что именно меня наградили, считают, что это дар именно за турнирный образ школьницы, за мою популярность. Но если даже и так, при этом совершенно игнорируется тот факт, что во всех турнирах, в которых я участвовала, именно я всегда занимала первое место по личной статистике и становилась самым ценным участником. Наши с тобой действия дадут понять, что мне это не нравится, и я вместе с тобой планирую снова победить в подобном турнире.
— Участвуя в соревнования вместе со мной?
— Я бы хотела возглавить команду как тренер.
— Звучит неожиданно.
— Понимаешь, для подавляющего большинства при дворе — для тех, кто достаточно силен чтобы не потеть от страха при виде меня, я так и осталась большеглазой девочкой Наденькой с двумя хвостиками, на сиськи которой пускают слюни мальчики и при виде которой визжат от восторга девочки. По-иному в Петербурге меня просто отказываются воспринимать. Мое желание утвердиться в качестве тренера в кровавом спорте воспримут как блажь, со снисхождением, я в этом уверена. Мы же с тобой под это дело получим некоторую степень свободы, имея возможность путешествовать по всему миру, благодаря чему в нужные моменты нас будет довольно сложно отследить.
— Великолепный план. Надежный, как швейцарские часы… — в задумчивости протянул я.
ebooksa