— Меня поразило то, что оба моих имени, в сущности, означали одно и то же, ведь «Кларинда» — это «светлая»!
Негритянка Айша заботилась обо мне. Можно сказать, что впервые после смерти матери я попала в заботливые и добрые женские руки. До этого мачеха иной раз играла со мной, как с куклой, да торопливые служанки обихаживали наспех.
С Айшой было совсем иначе. Она полюбила меня. Я тоже привязалась к ней. Я почувствовала себя защищенной и любимой, и в моем характере начали проявляться детские черты, которых прежде я за собой не замечала. Я шалила, убегала на палубу, пряталась от моей черной няньки, бегала с ней наперегонки. Негритянка оказалась проворной и всегда ухитрялась догнать и поймать меня. Мы обе громко смеялись. Вскоре я уже понимала всё, что говорили вокруг, и сама выучилась говорить. Я узнала, что моего похитителя зовут Хасаном. Сама не знаю, почему мне запомнилось его имя, ведь после мне не доводилось встречаться с ним. Имя капитана было Омар.
По вечерам господин Омар иногда спускался в нашу с Айшой каюту. Он садился на подушку, делался задумчив, затем брал длинную флейту и начинал играть. Играл он всё печальные мелодии. Негритянка сидела напротив него, держа меня на своих толстых, обтянутых пестрой тканью платья коленях, и одной рукой прижимая к груди. Другой рукой она смахивала слезы. Слезинки у нее были такие же круглые, как ее лицо. За время путешествия с моим стариком я кое-что видела и узнала. Объятия, поспешные поцелуи, небрежно поднятые подолы юбок; мужчина и женщина, припавшие к стене и трясущиеся, как двухголовое чудовище. Всё это казалось мне гадким. Я твердо решила, что со мной никогда не случится ничего такого. Мне почему-то очень не хотелось, чтобы это проделывали Айша и капитан. Однажды я спросила мою няньку напрямик:
— Почему господин Омар никогда не целует тебя?
Заливисто расхохотавшись добродушным смехом, она легонько шлепнула меня.
— Ах ты, круглая заднюшка! Знала бы ты, на чьем корабле плывешь! Дом у господина Омара — настоящий дворец! У господина Омара — четыре жены, одна красивее другой, и у каждой — свои покои! Что ему бедная негритянка!
— А тогда зачем ты с ним плывешь?
— Разве не видишь? Я готовлю ему кушанье и стираю белье. Да я ведь уже стара, девочка милая, прошла моя молодость!
Слова негритянки о красивых женах господина Омара дали моим мыслям новое направление. Мне очень хотелось задать моей няньке один вопрос, но я стеснялась. Затем все же почувствовала, что она существо низшее и потому не надо ее стесняться.
— Айша! — решилась я. — А я тоже буду женой господина Омара, когда мы приплывем?
Она засмеялась.
— А ты хочешь?
— Не знаю, — я потупилась. — Только ты никому не говори, а то я убью тебя! — странно, как это у меня вырвалось.
И негритянка перестала смеяться и почтительно ответила:
— Никому не скажу, маленькая госпожа, никому!
Мне нравилось видеть капитана, но видеть его подолгу я не хотела. Каждый раз, когда я его видела, мне делалось как-то мучительно, как будто я переставала быть свободной. Мне еще и восьми лет не минуло, а любовь мужчины и женщины я мыслила как нечто грязное и тягостное. Я еще не знала, что любовь может доставлять радость.
Мы плыли в открытом море. Солнце светило ярко и мягко грело. Голубые волны качали корабль, голубое светлое небо поднялось высоко и было веселым. Айша говорила, что это я даю всем хорошую погоду и счастливое плавание. Мне такие речи были приятны.
ГЛАВА 14
Романо, молодой начальник стражи, прервал свой рассказ.
ebooksa