Старуха была одета в длинное рубище, в котором как бы терялось её худое тело. Руки у нее были тонкие смуглые, испещренные темными пятнами, как бывает у старых людей. Лицо сморщенное, ссохшееся, глаза ввалились. Конечно, у нее не хватало зубов и говорила она не совсем ясно, но понять ее было можно.
— По обычаю города, — надрывно закричала женщина, — осужденного должны освободить, если найдется девственница, согласная вступить с ним в брак! Я никогда не была замужем, я не вела себя дурно! Я прошу позволения взять в мужья этого человека!
Она замолчала и судорожно вздохнула.
Осужденный улыбнулся.
Одетый в черное служитель из герцогской канцелярии обратился к осужденному:
— Ты согласен стать мужем этой женщины?
— Этой девицы! — смеясь поправил кто-то из толпы.
— Этой девицы, — серьезно повторил одетый в черное.
— Да. Я согласен, — кротко ответил осужденный.
Люди на площади развеселились по-доброму.
— Губа не дура у этой старухи!
— Эх, Марианна, и почему только ты не девственница! Какого красавца обнимала бы нынче ночью!
— Господь воздаст этой старухе за то, что она спасла такого красивого и благородного человека!
Между тем, старуха помогла осужденному подняться.
— Опирайтесь на меня, прошу вас!
— Да. Придется. Я немного устал, но это пройдет.
— Сейчас вы отдохнете!
Они спустились по ступенькам. Многие пошли за ними. Кто-то подвел коня, они взобрались. Человек повел коня.
Старуха сидела позади осужденного, обнимая его за пояс.
— Потерпите, скоро вы отдохнете.