Отделилась, отслоилась и вросла в чужой образ.
Подойдя к столу, я не нашла среди прочих фужеров свой и налила водки в первую попавшуюся рюмку. Ну что у меня за дурная привычка смеяться и плакать одновременно? Наверное, не зря частенько мама подмечала мою двойственность натуры. Собравшись с духом, я намеревалась выпить, наплевав на все приличия. Но помедлила, снова глянув на вставшего в нескольких шагах Алика.
Стрельнув у кого-то сигарету, он поднес к лицу горящую спичку, и ее свет выхватил из тьмы его огромные неподвижные глаза. Они пугающе поблескивали за полыхающими костерками линзами и в упор смотрели на меня. Я поставила на место рюмку, еще раз напомнив себе, что впредь не стоит смотреть фильмы о вампирах и оборотнях. Вечно Верка таскает меня на каждую премьеру в кинотеатр, обожая выискивать кино-ляпы! Ну и зачем я, спрашивается, все же выпила эту чертову рюмку водки? Ага, для храбрости! Чтобы не морозило от пугающего взгляда Алика! И с чего он мне показался сегодня странным? Да мы же с ним лет пять знакомы! Я знаю его как облупленного и уверяю, что безобиднее существа не сыскать. Типичный близорукий крот. Все, я абсолютно спокойна!
А может, он всю жизнь притворялся? Что-то не похож он сейчас на флегматичного очкарика, пропитанного душком канифоли с примесью пластилина. Сейчас это — замерший на паутине терпеливый паук, наблюдающий из темноты за порхающими поблизости мухами.
Да что я в самом-то деле?! Немедля подойду к нему и развею свои долбаные страхи! Только этого мне еще не хватало!
Налив в два фужера уже прилично выдохшегося шампанского, я неспешно, боясь кого-нибудь облить, подплыла к объекту моих пьяных подозрений. И почувствовала, как трепет моих мушиных крылышек побеспокоил натянутые нити насторожившегося четырехглазого паука.
— Составишь компанию? — спросила я, кивнув на бокалы.
— Спасибо, я пью пиво, — взяв стоявшую на заборе банку, отозвался Алик и легонько стукнул жестянкой мой фужер.
— Раньше никогда не видела тебя с сигаретой, — сделав глоток, заметила я, глянув на задрожавший в пальцах уголек. А ведь Алик был за здоровый образ жизни! — Начал курить?
— Никогда не видел тебя пьяной. Начала выпивать?
Нет, меня больше не проведет твой елейный голосок. И улыбочки твои смущенные не прокатят. И можешь не щуриться робко и не нагонять на веки «гусиных лапок». Наверняка именно такие незаметные тихони чаще всего оказываются у истоков разрушений. Может, ты подпольно изготавливаешь какие-нибудь химикаты? Или взрывные устройства, блеща своим гением злодея? А при нас всегда скромненько стоишь в сторонке и… наблюдаешь своими паучьими глазами. Ух, кажись, круто меня занесло на повороте. Пора домой!
Я рассмеялась и допила шампанское, не сразу сообразив, что это за скрежет возник в пробеле между двумя песнями. Оказалось, это с таким стоном сжалась и скривилась пивная банка в руке Алика.
Пожалуй, мне и впрямь пора.
Не помню, как так вышло, но с гулянки я сбежала с Женькой. Ему приходилось меня поддерживать, поскольку я порывалась свернуть с намеченной траектории. Не могу сказать точно, но, кажется, с нами шел и опять отошедший на задний план Алик. Он всегда болтался в хвосте компании, и его было принято не замечать.
— Ну и наклюкалась же ты, — своевольно остановив у двери, развернул меня к себе Женька. — Зачем ты ее убила?
— Кого? — упрямо выискивая ключом скважину замка, между делом удивилась я, торопясь по мелкой нужде в туалет.
— Ее. Деньку.
— Это ты ее убил, мой любезный друг.
Наконец я справилась с дверью и вошла, споткнувшись о коробку и поморщившись от визгливого лая Пешки. Точно, Алик был с нами: его Женька вытолкнул в подъезд, прежде чем зажал меня в углу прихожей.
— Почему, Денька? — хрипло спросил он, все сильнее сжимая мои не знавшие тяжелого труда плечи. — Почему ты меня кинула? Я до сих пор ломаю голову, что сделал не так, чем тебя обидел! Ответь же мне.