Предел безнаказанности

22
18
20
22
24
26
28
30

– Конечно. У тебя что-нибудь типа этого имеется? – Володя щелкнул пальцем по бите.

– В багажнике инструменты разные. Набор гаечных ключей, но они все небольших размеров, домкрат электрический, лопатка, бухта с телефонным кабелем, кстати, удочка есть телескопическая.

– Удочка нам не понадобится, телефонный кабель тем более. А лопатка – саперная?

– Наверное, саперная…

– Ладно, она пока тоже не пригодится, – Володя закатал штанину и отлепил от ноги удерживаемый специальной липучкой армейский нож, прихваченный из дома. – Постараемся обойтись этим, – он привычно проверил, как действует выкидное лезвие. И по очереди посмотрел на сидящих в салоне, которых вид опасного оружия оставил равнодушным. Володя вздохнул:

– А был бы сейчас среди нас Игорь, он бы эту штуковину у меня с руками оторвал… Ладно. Пойдем, Пытливый, проверим, может, наш капитан в доме прячется.

Спорить Геннадий не стал и, засунув биту в пакет, из которого вытащил купленные в магазине продукты, поспешил за Володей, который уже открыл калитку во двор Дурандиных. Замок на входной двери висел не для показухи, еще одна дверь в дом – с торца оказалась заперта изнутри.

Шепотом посовещавшись, приятели решили, что один из них все-таки должен проникнуть в дом через открытое окно, и если бы не болевшие руки и ноги, Володя сделал бы это легко и быстро. Но пришлось лезть Пытливому, который в итоге не только сверзился в подоконника, но еще чуть-чуть не оборвал занавеску и с грохотом опрокину стул, в общем, изрядно нашумел. Впрочем, это никого не напугало и не насторожило – и комнаты с прихожей и кухней, и подпол оказались пусты.

– Придется Дурынду с капитаном нашим на Раевском озере искать, – с хмурым видом подытожил Володя, когда они вернулись в машину. – Ты, Ларис, можешь туда не ехать.

– И куда я денусь? – так же хмуро возразила она. – Нет уж, вместе так вместе.

Хонду остановили на околице Раево, откуда по дороге до плотины было метров сто. С этой плотины все озеро было как на ладони, и чтобы высмотреть на берегах рыбаков, дальше идти не требовалось. В деревню пошли Пытливый и Лариса – взявшись под руки, словно прогуливающаяся влюбленная парочка. Его в этих местах вообще никто не знал, она же, для пущей конспирации, надела солнцезащитные очки, обнаружившиеся в бардачке.

Когда они завернули за поворот, Марина обратилась к Володи:

– А если они там никого не найдут? То есть, вообще никого?

– Значит, вернутся живыми и здоровыми…

– И что нам тогда делать?

– Да я все думаю, – Володя потер ноющие руки. – С Дурындой надо рассчитаться в любом случае. Даже не столько рассчитаться, сколько порасспрашивать с пристрастием. Путь объяснит, что здесь за чертовщина творится, если, конечно, он сам понимает. Ну а потом… Нет, рожу-то я ему в любом случаю начищу, не посмотрю, что пацан. Не столько, чтобы за себя отомстить, сколько за тебя, за твои мучения. После чего, наверное, в ментовскую сдать надо – пусть они с ним сами дальше разбираются. Может, он к смерти ребят причастен. Хотя в этом случае я готов его, готов…

– Дурынду сначала поймать надо, – вздохнула Марина.

– Я почему-то уверен, что если даже сейчас его на озере нет, то либо на вечернюю зорьку, либо на утреннюю он обязательно пожалует, чтобы свою щуку ловить. Засаду надо устроить. В погранвойсках это «секретом» называется, а среди охотников – «засидкой». Надо всего-навсего найти…

– Ничего искать не надо, Белолобый. Ты, наверное, забыл, но в Раево мой дядя жил. Дядя Гриня, который в прошлом году погиб, я вам рассказывала…

– И, что?