— Значит, да. Но будь поосторожнее, красотка. Если выкинешь что-нибудь плохое, Кенту придется тебя пристрелить.
Мое сердце снова и снова режут натянутой, как струна, проволокой. Адам никак не отреагировал на сказанное Уорнером.
Он выполняет свою работу.
Я мелочь, служебное задание, ординарный объект. Я даже не оставила у него воспоминаний.
Я ничто.
Я не ожидала, что предательство повергнет меня в такое отчаянье.
— Если примешь мое предложение, — прерывает мои мысли Уорнер, — будешь жить, как я. Будешь одной из нас, а не одной из них. Твоя жизнь радикально изменится.
— А если откажусь? — спрашиваю я, успев договорить прежде, чем голос пресекся от страха.
Уорнер с видимым разочарованием сцепляет пальцы.
— У тебя нет выбора. Встанешь на мою сторону — получишь награду. — Он сжал губы. — Не захочешь подчиниться? Что ж, ты довольно миленькая, жаль будет тебя уродовать.
Меня начинает трясти.
— Ты хочешь, чтобы я мучила для тебя людей?
Он расплывается в ослепительной улыбке:
— Это было бы чудесно!
Мир вокруг начинает сочиться кровью.
Я не успела придумать ответ, а Уорнер уже поворачивается к Адаму.
— Покажешь ей, что она упускает.
— Сэр? — переспрашивает Адам после едва заметной паузы.
— Это приказ, солдат. — Уорнер сверлит меня взглядом, кривя губы от сдерживаемого смеха. — Я хочу от нее послушания. Слишком она энергичная, себе во вред.
— Меня нельзя касаться, — говорю я сквозь стиснутые зубы.