– Что произошло? – пискнула я.
– Машина сбила собаку, – ответила Андреа. – Фергус, я думаю, шансов никаких.
– Вот дерьмо! – выругался он так громко, что чуть маска с лица не слетела.
– Перелом позвоночника в поясничном и шейном. Даже если мы зашьем печень и вправим все кости, она больше не сможет двигаться…
– Ты думаешь, я не вижу?!
Собака заскулила, и я отступила от стола, утирая слезы.
– Долорес, иди сюда! – рявкнул Фергус. – Вот эту лужу нужно срочно убрать, иначе кто-то из нас навернется, а нам нельзя наворачиваться…
У меня зарябило в глазах, и затрясло, как на морозе.
– Долорес!
– Я не могу, – вымолвила я, срываясь на плач. – Простите, я не могу…
И я выбежала из операционной.
Я сидела в подсобке, глотая слезы, а вокруг рушился мой мир, рассыпалась в пыль моя мечта. Все, что я возомнила о себе, оказалось наивной выдумкой. Я не в состоянии помочь тем, кто придет ко мне за помощью. Я не смогу быть ветеринаром. Мне все это не по зубам. Тот максимум, на который я способна, – это болтать со стариками и раздавать детям леденцы. Ангел-хранитель для вашего питомца? Ха-ха. Скорее, слабачка для вашей собачки, которая ни на что не годится.
Все было зря: волонтерство, университет, учебники, лекции. Абсолютно все. Мне было стыдно перед собой, перед родителями и перед всеми, кого я встречала в госпитале и пыталась угодить.
Собаку спасти не удалось, ее усыпили. Андреа сказала мне об этом в кабинете, когда я наконец набралась смелости заглянуть к ней в конце дня. На столе стояла пепельница, полная окурков, а лицо Андреа было заплакано.
Испытывая невероятный стыд после панического побега, я подошла к ней и попрощалась.
– До завтра, Долорес, – ответила она.
– Я не уверена, что… мне стоит приходить, – пробормотала я. – Я не гожусь для… всего этого. И теперь я это знаю.
Андреа подняла голову и заглянула мне в глаза.
– Я не буду уговаривать, Долорес, у меня сейчас нет никаких гребаных сил уговаривать кого-то и врать, что это легкая работа и сбитых собак привозят не слишком часто… Могу только сказать, что буду рада, если ты упокоишься, обдумаешь все и вернешься. Я буду очень рада.
Остаток дня и весь следующий день я не выходила из квартиры. Лицо опухло от слез, в висках застоялась ноющая боль, на душе было совсем паршиво. Я постоянно видела перед собой залитую кровью шерсть и карие глаза, которые умоляли о спасении. И все думала и думала о моменте своего позорного, постыдного бегства.
ebooksa