Иван ошарашено посмотрел на девушку и вдруг бравада в его глазах сменилась испугом. Самой настоящей паникой. Он тихо заскулил и упал на колени.
Лина сверху вниз смотрела на эмпата и продолжала:
— Теперь ты знаешь. И понимаешь, как я тебя только что наказала.
Девушка отвернулась от приговоренного и подняла голову к правителю клана.
— Отпустите его, — сказала она понтифику, — Он свое получил.
Ночью Алина долго не могла уснуть. Уже Марк отложил в сторону книгу и выключил свой ночник, а девушка все лежала на боку, притворяясь спящей, но не спала. Вспоминала сегодняшний день и казнь.
Их было три. Три вероятности. Три варианта его судьбы. Правильный ли выбор она сделала?
Может быть, надо было выбрать ту вероятность, где Иван попадает под машину уже завтра? Или достойным наказанием ему стала бы та, где он, сойдя с ума от наркотического бреда, прыгает с последнего этажа небоскреба?
Одно лишь Лина знала точно, не было ни одной вероятности, в которой Иван проживет эту неделю.
Печать гемофага действительно сильно уменьшила ее способности. Раньше Лина ощущала себя импровизированным кувшином с плотной пробкой, сквозь которую сила по чуть-чуть просачивалась наружу. Теперь же она едва черпала на дне этого кувшина.
Она перевернулась на другой бок и сильные руки мигом прижали ее к телу.
— Ты переживаешь, — сказал Марк, слегка касаясь ее лба губами.
— Конечно, переживаю, — ответила девушка, — Мне еще не доводилось приговаривать кого-либо.
Он немного помолчал, затем спросил:
— Ты ведь не меняла его судьбу, верно?
— Почему ты так думаешь?
— Не было порхания крыльев бабочки, — он слегка улыбнулся.
Лина вздохнула и уткнулась ему в грудь.
— Нет, Марк, я решила его судьбу, — помолчала, чуть вздохнула, — Я его приговорила.
— Не жалей его.