Сегодня пришло сообщение от Дитриха — Иван умер. Его тело нашли недалеко от дома Мары, парень, видимо, надеялся встретить вампирку и разжалобить ее, попросить прощения. Но нарвался на двух адептов и те забили до смерти ногами бомжа-попрошайку, бывшего пана. Это была вторая вероятность, которую Лина увидела у Ивана. И которую она вытянула, карая эмпата.
Ее Гюнтер почти убил.
Ивана забили до смерти.
Девушка в полной мере ощутила, каково это — приговорить к смерти человека. Потому что она именно приговорила. А ведь можно было всего лишь чуть-чуть пододвинуть вперед первую, где Иван просто попадает под машину и гибнет сразу же.
Но Лина этого не сделала. Она хотела, чтобы эмпат прочувствовал на себе, как это страшно и больно, когда тебя избивают до смерти.
Правосудие клана свершилось!
Лина повторила фразу Инквизитора про себя, но совсем не чувствовала, что справедливость восторжествовала. Сейчас ей было бесконечно жаль заблудившегося в своих желаниях и поступках мальчишку.
И если бы было можно вернуться назад на пару дней…
— Лина! — в кабинет ворвался Филипп. Бледный, бешеный, держащийся едва на грани. Острые длинные клыки оскалены, глаза горят яростью. Следом за ним в кабинет вбежала Софи, но помня, что та побаивается молодых вампиров, Лина отослала ее жестом прочь.
У девушки теперь достаточно сил самой справится с Филиппом.
Он зло посмотрел на любовницу учителя:
— Ты ведь знала про Милу, да? Знала? Что она встречается еще и с Дитрихом?
Лина отвела взгляд. Знала.
— И не сказала раньше!
И не сказала. Потому что это было не ее дело.
Девушка вылезла из кресла понтифика.
— Фил, пойми, — она осуждающе качнула головой, — ваши отношения с ней — это не моя проблема.
— Я считал тебя другом! — вызверился он.
— Но я, правда, друг тебе! — парировала девушка, — И Мила мне друг! Но я не буду указывать ей кого из вас выбрать!
Парень заходил по комнате взад-вперед, злобно отпихнув попавшийся под ноги стул.